Сыну. Володеньке…

Старик шел по улице, как всегда прямо держа спину. Левой рукой он опирался на трость, а в правой держал старомодную сетчатую авоську с нехитрым набором продуктов.

Стайка мальчишек, игравшая на летней улице, пустилась за стариком вприпрыжку, выкрикивая на ходу разные обидные словечки, которыми они нещадно клеймили и линялый, потерявший форму пиджак, и коричневые брюки, низ которых от времени превратился практически в бахрому.

Тут Аня и не стерпела, выскочила из-за калитки и разогнала глупую малышню. В свои 14 лет она была и сильнее, и авторитетнее.

Она подошла к старику и попросила ему помочь. Он удивился, но послушно отдал Ане свою авоську. Так они и пошли по улице вдвоем молча. А потом Аня стала специально караулить Леонида Петровича, когда он только выходил из дома за покупками, будто случайно тоже за хлебом вышла.

Она ходила с ним по магазинам, следила, чтобы нахальные продавщицы не обманули старика со сдачей: видел он уже плохо. Она несла его авоську и постепенно старик начал очень оживленно с ней беседовать. О том, как дела в школе, выздоровел ли кот Мурзик, повредивший в драке переднюю лапу, о том, что написано сегодня в “Пионерской правде”…

Хмурой осенью старик не вышел из дома в свое обычное время, Аня забеспокоилась и, осмелившись, пошла к нему сама. Оказалось, что он приболел. Аня дождалась прихода врача, сбегала в аптеку за лекарствами, сгоняла в магазин за продуктами, потом перестелила Леониду Петровичу сбившуюся постель. Устроив поудобнее своего друга девочка подмела маленькую комнатку в коммунальной квартире, перемыла посуду и присела у кровати старика.

Пока Леонид Петрович дремал Аня старательно, как учили на уроках труда, обметала его брюки, там, где они изрядно обтрепались.

Над постелью висели черно-белые фотографии, с которых на нее смотрели совершенно незнакомые люди, а Леонид Петрович, проснувшись, начал рассказывать ей истории этих снимков.

Вот молодой бравый парень в летном шлеме у своего “Ястребка” – это он, Леонид. Военный летчик. Он прошел всю войну и закончил ее в чине майора. Горел в самолете, прыгал с парашютом, чудом избежал плена.

У него были и жена, и сын, тот смешной толстый карапуз на деревянной лошадке, его зовут Володенькой. Они с женой в самом начале войны оставили мальчика у родителей Леонида Петровича в Ленинграде и ушли на фронт.

Вот она – красивая девушка Женя, она была его женой, она тоже летчица – “ночная ведьма”. Ее сбили. Сгорела в 1943-м в небе над Орлом.

Аня спросила, а где же Володенька, почему он не навещает отца? Леонид Петрович отвернулся на минуту, а потом буднично сказал, что не знает, где его сын. Родителей Леонида Петровича с внуком эвакуировали зимой 1941-го, точно известно лишь одно: они попали под бомбежку. Родители погибли, а Володька уцелел. Это рассказали ему те люди, которых он с трудом нашел уже после войны и которые были вместе с ними в поезде. Мальчику было всего 2 года, его забрали в детдом, а в какой – в военной неразберихе выяснить этого так и не удалось.

Леонид Петрович искал его всю жизнь, даже на радиопередачу обращался: Агния Барто тогда вела поиск родных , потерявшихся во время войны. Но результатов никаких. Мальчик ведь мог и имя свое не вспомнить, пережив блокадный голод и ужасы бомбежки…

В этот город Леонид Петрович приехал потому, что не смог жить в родном Ленинграде, до того больно было ходить по улицам, где теперь не было его семьи.

Аня плакала. От жалости к этому старому человеку, который был так бесконечно одинок. Она представила, что ее могли бы потерять родители и жить, так и не зная, где их ребенок.

Старик и девочка дружили пять лет. Врачи в поликлинике, почтальонки и продавщицы в магазинах были уверены, что Аня внучка Леонида Петровича. И старик с гордой улыбкой соглашался, да, внученька! Аня выводила Деда под ручку на парад, посвященный Дню Победы, и на его пиджаке тихо, в такт неторопливым шагам звенели многочисленные награды.

А когда его проводили в последний путь, после устроенных Аней скромных поминок, девушка нашла в его шкафу пачку корешков от денежных переводов. Все долгие годы, которые прошли после войны, каждый месяц, старик, имевший единственные видавшие виды брюки, переводил львиную часть своей пенсии в разные детские дома страны.

Сыну. Володеньке.