Свекровь решила поделить детей на “моего” и “нашего”

Настя готовится стать мамой. Во второй раз. И она очень переживает по этому поводу.

Дело в том, что у Насти есть 7-ми летний сын Егор, мальчик родился в первом браке, с мужем жизнь не сложилась, а у него родителей не было.

-Так что опыт общения с мамой мужа я приобрела уже во втором браке, – говорит Настя, – и опыт этот очень негативный.

Виктория Ивановна, мама нынешнего мужа Насти Никиты, к выбору своего сына отнеслась без восторга: ребенок в приданое от невесты ее не устраивал ни в каком варианте.

-Никите было 29, когда мы поженились, – вспоминает молодая женщина, – мне 26, а Егору всего 3 года. Мои родители живут не в столице, с ними жила и я, каждый день мотаясь туда и обратно на электричке.

-Дочка, – предложила мама, – у Никиты однокомнатная, может быть пока оставишь внука у нас? Обживетесь, квартиру побольше возьмете, мы с отцом поможем деньгами немного, тогда и заберешь мальчика.

Но Никита был категорически против такого варианта.

-Как это оставить сына? – возмутился он, – Я считаю, что ребенок должен жить с мамой, я тебе делал предложение исходя из того, что есть мальчик, я все взвесил.

Виктория Ивановна поступок сына не поняла, покрутив у виска: своих лучше наживите, раз сваты предлагают помощь, зачем тебе чужой ребенок. Но сын твердо заявил маме, что он не женился бы на женщине, способной бросить своего ребенка.

-Первое время жили в однокомнатной квартирке мужа, – рассказывает Настя, – потом мои денег добавили и мы продали старую квартиру супруга и взяли двушку. И снова мама Никиты была недовольна.

-Это твое наследство, – упрекала она сына, – зачем было продавать и обращать его в совместную собственность? Взяли бы двушку в ипотеку, раз сваты расщедрились. А так что? Разбежитесь и деньги поделите? То бы остался с однушкой и половиной двухкомнатной.

-Мама, – пробовал было объяснить муж Насти, – это будет честно: половина квартиры – вложение родителей Насти, да и не собираемся мы разбегаться.

Но Виктория Ивановна, видимо, эту мысль в тайне лелеяла.

-А потом, – говорит Настя, – осознав, что сын у нее на поводу не идет, свекровь просто сменила тактику. Она начала методично и регулярно мотать мне нервы.

-А что, – спрашивала мама Никиты, – разве у Егора день рождения? Я просто вижу, что вы ему куртку купили новую. Ну и что, что у старой коротки рукава, можно было бы и наставить. Он и из этой вырастет через год, опять деньги тратить?

Каждая трата на ребенка Насти вызывала у Виктории Ивановны приступ недоумения и раздражения: игрушка или брюки, велосипед или школьный ранец, свекровь бдительно замечала все.

-И главное, – вспоминает Настя, – сыну ничего не скажет, а мне обязательно выговорит, мол, у ребенка есть родной отец, пусть он и тратится. В конце концов, есть твои родители, они могут выделять на внука. Мой сын добрый и деликатный человек, он тебе ничего не скажет, но ты-то должна понимать, что Никита и так подвиг совершил: взял тебя с ребенком, поит и кормит мальчика, так еще и одевает и балует?

-Никита после этого разговора пришел, – говорит Настя, – конечно он понял, что я расстроена. Я не хотела ему говорить о словах матери, но он все понял сам.

-Мама, – позвонил сын Виктории Ивановне, – прекрати третировать мою жену и лезть в наши дела, я трачу на жену и ребенка свои деньги. Если ты продолжишь в том же духе, нам очень сложно будет с тобой общаться.

-После этого у Виктории Ивановны появился повод говорить, – замечает Настя, – что я настраиваю сына против матери.

-Как ты можешь, – негодовала мама мужа, – у тебя же самой сын! А если он тоже приведет жену с ребенком, а она будет ему в уши дуть, что мать плохая? Я так и знала, что ради своего благополучия и благополучия своего Егора ты будешь всеми силами отрывать Никиту от меня.

-А я разве отрываю?- не может понять Настя, – она сама ведет себя так, чтобы испортить отношения с сыном. Мы у нее помощи не просим, наоборот, я бы и бывала у нее чаще, не будь этих упреков.

Настя сейчас на 8-м месяце беременности, УЗИ показывает, что будет мальчик. И Виктория Ивановна радуется тому, что станет бабушкой. Но даже эта радость свекрови какая-то ущербная, своеобразная, она очень тревожит Настю и ее мужа.

-Вот этот ребеночек, – подчеркивает мама Настиного мужа, – наш! Своего внучка я буду любить и баловать, надеюсь, что и мой сын в полной мере осознает, что значит отцовство!

То есть, с появлением общего ребенка нападки на Настю и придирки к Егору со стороны Виктории Ивановны только усилятся.

-Так и будет считать, – предупреждает Настю подруга, – сколько конфет съел ее внук и сколько ты Егору дала, а еще ценники будет рассматривать: а не потратила ли ты на Егора больше, чем на младшего сына.

Настя эти опасения вполне разделяет – это для нее, матери, дети одинаковые, это Никита принял ее мальчика, а Виктория Ивановна так не сможет.

-Значит мы не будем общаться с мамой, – успокаивает супругу Никита, – если она не изменит своего отношения. Что она думает – ее дело, а заставлять Егора чувствовать себя ущербным и тебе портить жизнь я не позволю.

И это тоже причиняет Насте боль: сын у Виктории Ивановны один, внук будет первым и единственным. Как лишить женщину общения с ними? Что думаете?