Седьмая вода на киселе

Чижовых было много. Так повелось, что семьи у всех представителей рода были крепкими, друг от друга они не уезжали далеко, а отношения поддерживали поколениями,

совершенно не считаясь с тем, что и родня они уже друг другу – чисто номинальная.

Про таких говорят – седьмая вода на киселе. Но она, эта седьмая вода, старалась держаться вместе. И вместе было легче выжить.

-Мама рассказывала, – говорит Клавдия Ивановна, одна из Чижовых, – в 30-е всех в селе раскулачивали, у кого мало-мальски крепкое хозяйство было. А как Чижовым не быть хорошими хозяевами? Наши же мужики испокон веку друг дружке помогали и косить, и сеять, и пахать, и избы строить. Ну и нашу семью в списки внесли. Так за неделю предупредил нас председатель из соседнего села. Он же родня нам был – прадеда моего свояк.

Я представляю себе степень родства свояка прадеда и потенциальных кулаков. Сейчас не то что в соцсетях таких не “френдят”, на улице делают вид, что не знакомы.

А тогда, после предупреждения, дед Клавдии Ивановны пошел с заявлением о вступлении в колхоз. Тем же вечером все сдал, в одних портках остался, но зато высылки и репрессий избежал. И для себя, и для своих домашних. Да еще и остальные Чижовы от греха так сделали.

В войну маму Клавдии Ивановны с ней маленькой на руках спасла от холода и голода родственница из городских. Их дом фрицы заняли под штаб, а отец Клавдии был на фронте командиром.

Она побоялась в своей деревне оставаться, ушла в метель и в пургу куда глаза глядят, с одним только свертком – маленькой дочкой.

-Пришла мама в город, – вспоминает бабушка Клава, – села на базаре на скамеечку, тут и силы кончились. Так к ней женщина подошла.

-Кто ты, милая, – спросила незнакомая торговка, – откуда с ребенком пришла, замерзла? Чижова? Из Федотовки? Это каких Чижовых? Нет, не знаю таких. Но я тоже Чижова, сестра твоя, стало быть.

А уж какая там сестра? В середине 19-го века еще один из многочисленных Чижовых в город подался, там даже не четвертая и не пятая степень родства была. Тем не менее, мама с маленькой Клавой прожили у “сестры” до конца оккупации.

А потом “сестра” и ее дети у них летом гостили. И никто-никто из Федотовских Чижовых не вспомнил ни ее, ни ее родителей, ни даже бабку с дедом. Но знали: раз из Федотовки, раз Чижовы – точно родня. И нечего в степенях разбираться.

-И дом потом, после войны строили вместе, – продолжает рассказ Клавдия, – поначалу один на 3 семьи. Столько было погорельцев. Да еще у мамани кроме меня трое деток нашлось, отца в войну у нас убило, да дядьку троюродного, жена от туберкулеза померла, а у них семеро было. Ну и поделили. Маме троих и еще одному брату троих, а один был уже большенький. Ну и помогали им остальные, а как же.

Голова закружится, разбираться в степени их родства. Закружилась она и у Анечки, на которой решил жениться внук Клавдии Григорьевны. Как пришли на свадьбу всем селом, так и закружилась. Кто кому сестра, где чей дядька или внук. А они смеются: “Надо Федотовку в Чижовку переименовывать”.

И уехал внук жить в областной центр, там у Анечки квартира была. И как водится, вся Федотовка время от времени у них останавливаться пыталась. Первый год пыталась. А потом отказала Анечка.

-Слишком много вас, – сказала мужу, – не квартира, а дом колхозника. Не знаешь, кто сегодня ночевать явится. Надоел мне этот двор проходной.

Через месяц после отказа, внук Клавдии Григорьевны вернулся. Не смог жить вдали от родни с негостеприимной Анечкой.

-Тут второй раз женился, – говорит Клавдия, – на своей. На Чижовой. Она же уже такая дальняя родня, что жениться можно, зато паспорт не менять.

А еще через 6 лет собирали Чижовы всей Федотовкой и окрестностями деньги на лечение Анечкиной дочери от второго брака. Очень неприятная болячка у девочки приключилась. Собрали, выходили. И Анечка, принимая от бывшего мужа деньги, плакала.

Это ведь были их, незваных “ночевщиков” рубли и копейки. Каждый отплатил. И муж ее новый плакал. И в гости звал. Всех. Даже тех, которые уже и не Чижовы. И они его звали.

-Ну она ж, Анна-то, все одно наша, – говорит Клавдия Григорьевна в ответ на мое непонимание, – вот ведь малый срок, а побыла в Чижовых. У нее просто навычки не было жизни-то в большой семье. А сейчас приезжает, да и Иринка, моего деверя внучка, у нее живет второй год, в институте учится. Доктором будет. Мы же все, если разобраться, не чужие. А в кругу родных и жить легче.