-Сыну квартиру отписали, а я до сих пор живу в той, что по документам принадлежит вам, – упрекает дочь

-Он очень хитренький, Артем этот, – недовольна Вера Игнатьевна, – нас с отцом не проведешь, но атаки Маши мы отбивать устали. Она с его голоса поет, обижается, обвиняет нас с отцом в нелюбви, а мы всего лишь хотим ее обезопасить, потому что видим, что за птица-говорун наш зятек.

У Веры Игнатьевны с мужем двое детей: старший сын и дочь Катя. Сын давно самостоятельный, ему 38 лет, есть семья, жена и ребенок. А Кате только 26 и полтора года назад она вышла замуж за того самого Артема, которым очень недовольны родители.

-А с чего быть довольными? – говорит Вера Игнатьевна, – ни кола, ни двора, глазки юркие, работать он не особенно любит. Кате голову морочил 3 года, то ли “да”, то ли “нет”. Мол, жить негде, он же приезжий.

Квартирный вопрос младшей дочери решился около 2-х лет назад, когда Вера Игнатьевна с мужем вышли на заслуженный отдых. Собственно, решить проблему детей с жильем, они с мужем так и планировали. Но, пока сами работали, а дочь училась, не торопились.

-Свекровь моя покойная, – объясняет Вера Игнатьевна, – жила в однокомнатной квартире, 12 лет назад ее не стало и свое жилье она завещала внуку. Отношения у нас с ней были хорошие, теплые, с нашего согласия она так и поступила, в свое время.

Дело в том, что за городом у супругов был дом, оставшийся от родителей Веры Игнатьевны. Летом семья проводила там время, наезжали и зимой. Когда мама мужа писала завещание на старшего внука, между ней и сыном состоялся уговор:

-Однушку сыну, дочь подрастет, двухкомнатную продаем, покупаем квартиру дочери, оставшаяся сумма идет на ремонт деревенского дома, а, после выхода на заслуженный отдых, Вера с мужем, переезжают туда.

-Все справедливо рассчитали, – говорит женщина, – Катюша тогда маленькая была. А сын сразу же после того, как бабули не стало, женился, квартиру продал, взял в ипотеку двухкомнатную и выплатил долги за 6 лет. Он у нас пробивной, работать любит и умеет.

Тем временем выросла и Катя. И встретила свою судьбу в лице Артема. Все доводы родителей девушка отмела. Как только Вера Игнатьевна с супругом купили однокомнатную квартиру и съехали в деревню, Катя с избранником расписалась.

-По документам квартира ее принадлежит нам с мужем, – говорит мама Кати, – сначала некогда было оформить, а потом дочь замуж вышла и мы, честно говоря, решили оформление бумаг притормозить. Зятек чуть ли не с первых дней брака начал канючить у дочки, что в однушке тесно, а он детей хочет.

-Вот брат твой правильно поступил, – говорил Артем жене, – сразу же продал маленькую квартиру. И нам надо так. Ну и пусть ипотека, зато будем жить, как люди.

-Мама, папа, – обратилась к родителям Катя, – брату бабушка квартиру сразу на его имя завещала, а у меня по документам никакой собственности нет! Теперь у него двухкомнатная, а я тоже хочу нормальные условия. Я беременная. Мы хотим ипотеку.

-Ты понимаешь, – попытались образумить дочь родители, – мы хотим уберечь твою же собственность! Ну переоформим мы квартиру на тебя, вы ее продадите, купите побольше жилье, ипотеку станете платить. А новая квартира будет уже не только твоей, но и твоего мужа! А вдруг что? Потом как? Продавать, доплачивать и снова покупать однокомнатную?

-Я только замуж вышла, а вы меня с мужем уже разводите? – обиделась дочь, – К жене брата вы так не относились никогда, а Артем для вас – изгой и нелюбимый зять. Настолько, что собственную дочь и будущего внука оставляете без нормальных условий!

-Но ведь пока ребенок маленький, – говорит Вера Игнатьевна, – ему и не нужна отдельная комната. А там видно будет, как и что. И потом, да, отношения с женой сына у нас хорошие. Но он женился уже когда ипотеку полностью погасил! Квартира полностью его. Он просто обратил свою маленькую квартиру в свою же, но побольше!

Но Катя резонов этих слушать не хотела. Всю свою беременность она со слезами, шантажом и истериками подступала к родителям с одним и тем же: оформите свою квартиру на меня. Мне рожать скоро, я хочу детскую.

-Получается, – говорила дочь, – что бабуля несправедливо поступила. Брату все, а мне что? Воздух и обещания?

-Это муженек ее науськивает, – уверена Вера Игнатьевна, – мол, что случится с тестем и тещей, брат твой прибежит за частью наследства. Понятное дело, хитрит и пользуется нашей доверчивой дурочкой. Хотя сын так в жизни не поступит, а мы с мужем завещание сделаем на Катю.

4 месяца назад Катя родила девочку. Ее родители, как положено, встретили дочь из роддома. С цветами, подарками и воздушными шарами.

-Приехали к ним, – усмехается Вера Игнатьевна, – а дочь у порога повернулась и говорит, что нас пройти не приглашает.

-Места у нас нет, в однокомнатной же ютимся!

-Дверь закрыла перед носом. А потом по телефону сказала, что не увидим внучку, пока ее мать не станет собственницей полагающейся ей квартиры. Вот так. Да понятное дело, что можно ей и указать, что пока она собственницей еще не стала. Но она же кормящая мать, ей лишний псих ни к чему. И главное, зятек, режиссер всего этого действа, стоял и улыбался. Видно же, что именно он так дочь настроил. И что делать? Плюнуть? Пусть продает и как хочет потом плюхается, или делать так, как решили: ждем, смотрим, пишем завещание. В конце концов, ипотеку можно взять и потом, а однокомнатную сдавать. Зато какая-то уверенность, что дочери будет куда вернуться от прощелыги мужа.