-Баба рожает, она пусть и думает, как детей кормить, – сказал брат

У нас в родне случилось ЧП, да еще такое, которое раскололо всю нашу, прежде такую единую и монолитную массу на два лагеря.

Живем мы все в маленьком городке Московской области или в его окрестностях. Затрудняюсь даже посчитать, сколько нас Соловьевых уже всего: и мама, и папы из многодетных семей, да и сами постарались – троих нас воспитали.

-Разводов отродясь у нас не водилось, – наставительно заметил мой дед, – благословляя меня на замужество. Так что живите и детей наживайте.

Так дедушка напутствовал всех своих детей и внуков, отпуская их в семейную жизнь. Когда дедушки не стало, эта почетная миссия перешла к его старшему сыну, то есть, к моему папе.

7 лет назад папа напутствовал в супружество моего двоюродного брата Мишку, сына папиной младшей сестры Вали.

-Мишка от жены ушел,- горестно выдохнула Валя недавно, – собрал манатки и ушел к другой бабе. Я его стыдить – не слушает. Ведь трое у него!

Да, Миша с молодой женой рьяно начали выполнять семейный курс на многодетность: старшему пацану 6, среднему 4, а год назад родилась дочка.

-Где он? – спросил папа, – Где его дамочка живет? Надо пойти племяннику мозги вправить.

Но это ни к чему не привело. Миша был непробиваем: к жене не вернусь, люблю другую.

-Она должна была думать, как их прокормит, когда рожала, а меня достало все, – сказал брат на увещевания подумать о детях.

Нормально да? Она думала, а он у стеночки лежал? Мне сразу вспомнилось, как на свадьбе Мишка с жены клятву брал, что не меньше троих ему родит. Клятву она выполнила, а он теперь в кусты?

Мы кипели возмущением и не оставляли попыток вразумить блудного мужа и отца. Даже его собственная мать высказывалась жестко:

-Не вернется, паразит, я его и знать не желаю.

Курс тетя Валя сменила недавно, но на противоположный.

-Это ж надо, на алименты подала, – говорила она, – как сыночек их платить будет? На троих детей и ее саму в декрете половину зарплаты отдай? А на что ему самому-то жить?

И тут началась в нашем клане война. Одни осуждали Валю с сыном:

-Ты подумай, ему вишь ли жить на половину зарплаты невозможно, а жене и троим ребятам как?

А другие возмущались на стороне тетки:

-Она сама, Оксана эта, та еще ягодка! Я вчера ей понесла картошки, банок разных, так дальше порога нас не пустила и ничего не приняла. Пусть теперь сама поворачивается, раз нарожала.

Меня вся эта ситуация бесила изрядно, почему ответственность возлагается всегда на женщину? Почему сначала: рожай, а потом: а чем ты думала?

-Теть Валь, – говорю, – а пусть Мишка троих детей забирает, а с жены алименты требует.

-Я предлагала Оксане взять двоих старших, – парировала тетка, – не отдала.

-А не ты забирай, а Мишка пусть, его же дети, – говорю, – да и как так? Двоих туда, а третий куда?

Но тетя сказала, что Мишка молодой, ему жизнь надо устраивать. Тут уже и мама не выдержала, и наша бабушка старенькая, возмутились.

-Он молодой, а она еще моложе! Не захотел жить с женой, ладно, а детей пусть содержит и не косорылится!

Вроде все в этой истории понятно, да? Мужчина поступил безответственно, жена – жертва. Дети – ни в чем не виноваты.

Через неделю я с золовками собрала все, что у нас от своих детей осталось: костюмчики, комбинезончики, велосипед, конструкторы, фруктов набрали и отправились к Оксанке. А взяли у нас только фрукты.

-Что вы мне старья натащили, – отбрила нас женщина, – обноски ваши, которые дома мешаются? Детям надо дарить или новое все, или деньги. Лучше даже сразу деньги. Так родне и передайте. Ишь, ходят, мешками хлам носят.

Мы развернулись и ушли. Вот так жертва, вот так помогли. Только дети, которые все равно ни в чем не виноваты.