-Надо радоваться любой помощи, – слышу от окружающих, а у меня не получается

Со свекровью у меня плохие отношения. Вот прямо и ни с чего. Просто мама мужа с самого начала была уверена, что ее сын достоин лучшей доли. Не иначе как принцессу голубых кровей ждала в невестки, но что-то пошло не так.

Мне на момент замужества было 28 лет, мужу 27. В этом году мы отметили 5 лет нашего брака. Живем в небольшой однокомнатной квартире – моей. У мужа есть двушка, на маму записана, бабушка оставила.

Но туда житья не пошла категорически. Точнее, мы попытались. Целых 3 месяца жили в той квартире, сдав мою. И все эти три месяца покоя нам не было. Сакральное: “Моя квартира, имею право”, “Я к сыну прихожу, а не к тебе”, ” Здесь все мое, имею право везде нос сунуть” – звучало на каждом шагу.

Свекровь не волновало: день или ночь, раннее утро или поздний вечер, гости у нас или романтический вечер. Она могла прийти в любой момент. Просто так, проверить “свою квартиру”. В конце концов я мужу объяснила, что жить так я не хочу. Он признал правоту моих слов и мы, дождавшись положенные 2 недели, которые дали арендаторам моего жилья, ушли в однушку.

Мама мужа и туда пыталась влезть, но тут уже я отзеркалила: “Моя квартира, кого хочу, того в нее впускаю”, “Хотите в гости? Спросите разрешения у хозяйки. Заранее”.

-Да кто ты такая?

-Жена Вашего сына и хозяйка этого жилья.

Горячая война вскоре сменилась холодной. Мы не виделись со свекровью, даже приветы через мужа не передавали, установив негласное табу: не разговаривать друг о друге. В остальном с мужем жили нормально. Моя профессия – колорист, помогаю женщинам стать красивыми. Работу свою люблю за все: и творческая, и дает некоторую свободу, я же в салон приезжала к записи, время согласовывала сама.

До самых родов я практически была на работе, перестав ходить в салон только в последние 2 недели. Родила дочку, села дома. Тут и свекровь проявила инициативу наладить отношения. Инициативу поддержала. На моих условиях: приходить к нам, согласовывая время заранее, не совать нос в наши дела.

Согласилась свекровь на это, наверное скрепив себя, но согласилась. Она попыталась снова предложить нам переехать в ее двухкомнатную (что-то с арендаторами не срасталось), но я категорически от этого предложения отказалась. Наступать на грабли не хотелось.

В общем, жили. Где-то через год после рождения дочери задумались мы с супругом о том, что надо бы просто свою, точнее общую двухкомнатную квартиру купить. Копить. Начали. Я в декрете, даже с учетом того, что за съем не платим, копить трудновато было. Но откладывали потихоньку.

У мужа на работе был период кадрового голода: работали много, платили им по полторы ставки. Тогда копить получалось хорошо, но пару месяцев назад начальство кадровую проблему решило. Работают теперь меньше и сменами, платят, естественно, только одну ставку.

-Ты там не засиделась? – позвонили мне из салона, – У нас прямо беда. Галочка, которая на твое место устроилась, замуж вышла и в другой город умотала. Люда категорически отказалась от сложных окрашиваний.

-Муж, – говорю, положив трубку, – предлагают выходить. График у меня свой. Буду подстраиваться под тебя. Если ты утром на работе, то я на вечер записываю и наоборот. 4 часа провести в салоне, зато лишняя копеечка.

Дочке нашей уже год и 8 месяцев. Муж, если утром в смену идет, то в 16 часов уже заканчивает, если идет в вечернюю, то до обеда дома. Салон в 3-х остановках на автобусе. С ребенком сидеть в этом возрасте уже легче, дочка к горшку приучена.

-Давай попробуем, – согласился муж.

И мы начали пробовать. Первое время я приходила домой и принималась разгребать завалы: вымыть посуду, приготовить еду, если не успела, собрать игрушки, постирать и погладить. Квартира напоминала сарай. Я мужу выговаривала, он оправдывался тем, что хорошо смотрит за дочкой и ничего не успевает.

В выходные мужа я могла поработать подольше, денег приносила больше. Муж скрипел, но соглашался – деньги не лишние. Да и где-то недели через 3 все наладилось. Приходила я уже в чистый дом, в раковине – чистота, на плите – кастрюля с едой, машинка стирает, вещички на сушилке развешены.

-Муж! – изумлялась я, – Ты утюг освоил и ничего не спалил!

-Да, – говорил и светился от гордости, – я даже в шкафу все по полочкам разложил, полюбуйся. И зеркало отмыл в прихожке.

Я прямо поражалась таким переменам. Из разгильдяя в хозяюшку. Пока однажды клиентка запись не отменила в последний момент. Пришла я домой гораздо раньше намеченного, была суббота. Дверь открываю и не пойму: поет кто-то.

Прохожу тихо. Муж спит в комнате, у телека, на кухне свекровь с внучкой на руках, песенку ей поет. И не просто песенку, а про маму, про меня, то есть:

-Убираю кухню я, мамочка твоя свинья. Мы маманю нае…м, когда хотим, тогда придем!

Вот не знаю, надо радоваться было, что свекровь у меня такая талантливая, что муж – враль и лодырь, что теперь мама его уже во все уголки заглянула?

-Радовалась бы, что в доме чисто. Какая тебе разница, кто это сделал. Поблагодарить надо за помощь, а ты орешь, – сказала свекровь, – прямо секреты я в твоем шкафу нашла. Песню пою? Внучка ничего еще не понимает, я себе пою.

Благодарить я маму мужа категорически отказалась. Мужу устроила разнос. Он, кстати, почти слово в слово повторил мамой сказанное:

-Какая тебе разница, кто это делает, если не ты? Я задолбался, я еще и работаю, между прочим, а мама сама помощь предложила.

-Ты задолбался? – я возмутилась, – Ты работаешь? А я баклуши бью? Еще и совести хватало врать и требовать похвалы.

Поссорились. Я записи на работе отменила. Девочки в салоне тоже меня не все поддержали.

-Помогает свекровь, радоваться надо. Она же приходит без тебя. Ты ее не видишь. Да мне бы кто помог так, я бы радовалась. Пусть сидит, ей, судя по всему, это нравится. Песенку пела? И ты про не гадость сочини и пой, дел-то.

А у меня радоваться не получается. И песни сочинять – не мое. Муж напирает, что мама готова с внучкой сидеть даже на ее собственной территории. Но теперь, когда их секрет раскрыт, я тем более этого не хочу, теперь меня могут попрекнуть помощью. Да и песенки эти, дочка растет, скоро начнет повторять, а это мне совсем не улыбается.