Городская легенда

Звонким, красивым и очень теплым майским днем, когда казалось вся природа ликует и радуется, в очень светлой и чистенькой больничной реанимации угасала девочка.

-Всего 12, – шептались жалостливые медсестры, но вот поди ж ты, нужной четвертой группы крови во всей больнице просто нет. Ну как же так?

-У отца могла бы быть нужная группа, но отец с ними не живет, а материнская кровь не подходит.

-Вот беда… да еще и резус отрицательный, эх, не вытянут девчонку…

Валя, так звали девочку в это утро поехала кататься на велосипеде, девочка уверенно держалась в седле, всегда слушалась маму, не выезжая на проезжую часть, девочка вообще была очень положительной: хорошо училась, помогала старшим, заботилась дома о любимом хомячке. Ну что может случиться с такой, во всех отношениях хорошей девочкой?

В это же самое утро безродная и беспородная подвальная кошка, у которой даже имени не было, третий день как не вернулась в подвал, к своему единственному пережившему холода котенку. Родился он в первый день весеннего марта, но на дворе стояли лютые морозы, а у мамы кошки было совсем мало молока.

Голодный и испуганный малыш вылез осторожно из сырого и темного подвала. Вообще-то раньше он никогда этого не делал без мамы, но мамы так давно не было, а тощий живот буквально прирос к спинке. Он еще вечером с трудом догрыз черствую корку – единственное съестное, что оставалось в подвале и уже давно, потеряв вкус и запах, служило ему игрушкой, громыхавшей, когда он перекатывал ее лапками.

Бродячего пса не заметили ни девочка, ни котенок, а когда котенок увидел опасность, он припустил со всех своих маленьких и слабых лап навстречу другой опасности. И Валя, бросив велосипед, рванула за котенком туда, где неслись по своим делам машины. Визг тормозов, удар, темнота.

***

Водитель скорой помощи по имени Саша, мужчина 48-ми лет, насмотревшийся в жизни всякого, просто стоял и курил, пока его бригада пыталась спасти неразумную девчонку, выбежавшую на дорогу неизвестно откуда. Водитель сбившей ее машины сидел рядом на асфальте, обхватив голову руками – он сам был отец. А рядом с девочкой испуганно сжался тот, из-за которого она и попала в беду.

Потом прибежала рыдающая мать Вали, потом девочку грузили в машину и звучали очень страшные слова: “Большая кровопотеря, состояние критическое”. Саша и сам не понял, как и почему он подхватил с асфальта тощее и никому в этой жизни ненужное существо, почему сунул его за пазуху, а потом, когда Валю уже бегом повезли на каталке в реанимацию, Саша делился с котенком своим “тормозком” и размышлял о жизни. Вслух.

-С женой вот-вот разведусь, даже дети не удержат ее дома, у нее давно другой. Дети? Есть. Одного мальчика, сына жены от первого брака я усыновил, второго вместе родили. Но он – вылитая мать и тоже считает меня неудачником. А что есть у меня? И никому я не нужен, как и этот бездомыш, из-за которого сейчас умирает та нескладная девчонка.

-Ну что там? – спросил Сашка своего фельдшера, который взялся за ручку правой двери скорой.

-Четвертая отрицательная, ну нет у нас такой, плазма не спасет. Травмы травмами, но поможет ей только донор, а где же его взять. Поехали, у нас новый вызов.

-Стой, – сказал Сашка резко, – вот, котенка подержи и диспетчеру скажи, пусть другую бригаду отправляет.

И добавил уже на бегу:

-У меня, у меня четвертая отрицательная…

***

-Не выходит, – расстроенно говорила Валерия Дмитриевна Ольге Николаевне, – нипочем не выходит. Эх, не выманить нам его. А ведь управдом обещала вызвать отловщиков, попадется же, бедолага!

Две старушки, давно и прочно кормившие кошек в этом дворе, на днях развернули целую спасательную операцию: 11 мурок были пристроены в добрые руки: кого-то взяли сами бабушки, кого-то удалось буквально навязать знакомым, трем котятам нашли дом с помощью местной ребятни. И только матерый кот, который прибился к стае в прошлом году и никогда не давал себя погладить, был не пристроен. Поймать себя не давал, к мискам, наполненным едой, при людях не выходил. А новый управдом, как на грех, объявил подвальным кошкам лютую войну.

-Бабушки, а что вы тут делаете? – раздался за спиной старушек звонкий девичий голосок.

-Кота ловим, – вздохнув выпалила Ольга Николаевна, – не дается он. Предали его люди, вот и не верит. А завтра отловщики приедут, эх, Саня-Саня…

-А кто такой Саня? Это кота так зовут? – участливо спросила девушка, к которой обернулись старушки.

-Саня – хозяин этого кота, – начала объяснять Валерия Дмитриевна, – помер Саня год назад. Хороший был мужик, всю жизнь на скорой помощи проработал, а вот поди ты, сердце. С женой-то он не жил последние годы, только этот кот у него и был, подобрал он его на какой-то аварии. А дети… старший был и не его, вроде, а младший… Квартиру унаследовал, продал, а кота отцовского просто выкинул на улицу. Вот тут он теперь и живет, кот по имени Резус.

-Резус, – усмехнулась девушка, – кличка какая… медицинская.

-Ну да, – подтвердили старушки, – Саня рассказывал, что кровь у него редкая, самая редкая. И резус отрицательный. Кис-кис-кис, ну выходи, милый, пропадешь же…

Кот не выходил. А девушка отошла от подвального окна и крепко задумалась, присев на лавочке. А потом позвонила маме, что-то спросила, замолчала, уронив руку с телефоном на колени. Старушки, утомленные попытками спасти упрямого котяру, ушли по домам, а девушка подошла к стене, села на асфальт, спиной к подвальному окошку и начала говорить.

-Я думаю, что тебе обязательно надо выйти и познакомиться со мной. В конце концов, нам давно надо было познакомиться. Я тебя почти не помню, я просто помню, что ты был. И хозяина твоего не помню, но мама сейчас сказала, что того, кто спас мне жизнь звали Сашей и он работал на скорой помощи. Выходит, братец, я тебя спасала когда-то давно, а твой хозяин меня спасал. И я понять не могу, кто из нас с тобой кому должен.

А в глубине подвала сидел и слушал негромкую речь матерый кот по имени Резус. Этой весной коту было уже 11 лет, ему многое довелось пережить. Он смутно помнил маму-кошку и свое раннее бездомное детство. В памяти был и яркий весенний день, когда голод выгнал его из укрытия. Грозный лай собаки, визг тормозов и сломанная девочка, лежавшая на асфальте. И кот понимал, что машина затормозила ради нее, не будь этой девочки, никто бы даже не заметил, что под колесами оборвалась маленькая и никому ненужная жизнь блохастого подвального котенка.

А потом были руки хозяина, его дом, его дети, которые сначала играли с ним, а потом исчезли. Они с Сашкой хорошо жили, только вот в последние месяцы от его хозяина пахло лекарствами и он тяжело дышал, временами хватаясь рукой за грудь. А кот старался, как он старался взять боль хозяина на себя! Но однажды Сашку увезли. Вместо него пришел тот, которого он помнил еще ребенком, который играл с ним бумажкой, привязанной к нитке. И Резус потерся о ноги молодого человека, ожидая ответной ласки. В нем текла Сашкина кровь, коты умеют это чувствовать.

-А вместо ласки, я получил пинок ботинком, – вслух сказал Резус.

Получилось, конечно, обычное “мяу”, но голос девушки за стеной почему-то стал радостным:

-Кот Резус, ты меня слышишь! Ну так вот, я тогда очень долго лежала в больнице, потом долго училась ходить заново и одна нога у меня немного хромает, но это ерунда, слышишь? Если бы не твой хозяин, меня бы вообще не было. А потом я училась, год пришлось пропустить, так что и в институт я поступила позже…

А по другую сторону стены, близко-близко от девушки давно сидел потрясенный Резус. Люди не умеют передвигаться так тихо, люди не умеют чувствовать то, что чувствовал сейчас кот. А чувствовал он его, своего хозяина, Сашку. Не запах, что-то иное. То же самое Резус чувствовал рядом с сыном Сашки, но здесь эта связь была тонкой, почти неслышимой, но она была! И кот, который за год частично вспомнил все, чему когда-то учила его мать, частично сам поднаторел в бездомной жизни, ощутил огромное и давно забытое желание.

Он хотел сейчас выбраться из подвала, боднуть головой ту, что так долго говорит с ним, ту, от которой исходит непонятная, неуловимая, но самая родная для кота энергия, энергия его любимого человека. Кажется, у людей это зовется доверием?

“Уважаемые Валерия Дмитриевна и Ольга Николаевна, Резуса я забрала домой. Валя.” – такую записку на следующий день нашли под камнем на подвальном окошке старушки-кошатницы. И отловщикам просто незачем стало приезжать в этот двор.

Прошло три года, время от времени во дворе заводятся новые кошки, им никто не угрожает – управдом сменился. А история про кота Резуса стала местной городской легендой.

-Не бывает такого, – упрямо отрицала Нина Дмитриевна, сидя рядом с Ольгой Николаевной на лавочке, – враки все. Ну какой зов крови? О чем ты?

Нина Дмитриевна живет теперь в той самой квартире, где когда-то жил Саня, обычный водитель скорой помощи. Квартиру ей купили дети. Она тоже кормит уличных кошек, но в сказки, которые рассказывают ей старожилы двора, не верит. И не сразу замечает, как светлеет лицо Ольги Николаевны.

-Валечка! Давненько не заходила! Как ты, милая? Ой, а кто там это у нас?

И Валя, а это именно она, гордо показывает старушке новенького человека в новенькой коляске:

-Вот, – говорит, – некогда было, сына рожала. Сашкой назвали, Шуриком!

-А красавчик наш как там поживает?

-Резус-то? Отлично поживает, толстый стал, важный, я думаю, он чувствует себя Санькиным дедушкой, – смеется Валентина.

Ольга Николаевна победно, со значением смотрит на вытянувшееся лицо Нины Дмитриевны: “Накось, выкуси! Городская легенда, говоришь?!”