«Подрабатывать не хочу, и тебе хватит пылинки сдувать с пасынка, ему 18 уже»

-О чем ты говоришь, вот так, сразу и в один момент перестала его подработка быть востребованной? Ну нет, это специально было сделано, а теперь еще и прямо все сказано, –

- с горечью говорит подруге Ангелина. – 12 лет вместе прожили и подумать бы не могла, что до такого дойдет, что Глеб вообще такой мелочный. Но нет, он готов даже на то, чтобы ему самому было хуже, его родному ребенку меньше бы досталось, лишь бы пасынка больше не содержать. Принцип, блин…

-И что делать собираешься? Разводиться во второй раз или как?

Что делать Ангелина еще не придумала, но ее семейная жизнь сейчас кубарем летит под откос. Это уже второй брак женщины. Первый раз вышла замуж на 5‑м курсе института, за такого же студента, через год родился сын, к которому юные муж с женой оказались совершенно не готовы.

Мало того, что имели место бытовые проблемы, в самом начале карьера только, денег не было. Так еще и представления мужа о сути отцовства сводились к тому, что надо красиво погулять с коляской, а потом, когда отпрыск подрастет, можно будет водить его на футбол и в другие интересные места.

До «потом» брак не продержался. Когда сыну было 11 месяцев Ангелина вернулась с ребенком к родителям. С мужем оформила развод, подала на алименты, от которых мужчина не скрывался, но все делал для того, чтобы заплатить поменьше. Встречаться с ребенком он не стремился, так что настоящим отцом для мальчишки стал дед – папа Ангелины.

К сожалению, когда сыну Ангелины исполнилось 6 лет умер отец, а когда ребенку было 9 не стало и мамы. К тому времени Ангелина была уже благополучно замужем, мужа привела в родительскую трешку, так как мама уже сильно болела.

У Глеба этот брак первый, ни жен, ни детей у мужчины нет. Есть мама и бабушка, сейчас они живут вместе, бабушкина двушка сдается, с нее пожилые женщины позволяют себе жить, не рассчитывая на помощь сына.

Во втором браке Ангелина родила еще одного сына, но, как она сама признается, она не решилась бы рожать общего с мужем ребенка, если бы Глеб плохо относился к пасынку.

-Отлично относился, – вспоминает она. – И играл, и уроки с ним делал, и по душам говорил. И, главное, никогда не упрекал ни деньгами, ничем. Если свекровь и была недовольна, что сын взял женщину с ребенком, до меня этот ропот не доносился вообще. Хотя отношения у меня с ней и бабушкой мужа – так себе.

Родной отец старшего сына никак не проявлялся на горизонте, только деньги переводил. Даже поздравлений не было к праздникам. У бывшего уже давно другая семья и другие дети. И Ангелина не настаивала никак, чтобы он участвовал в жизни ребенка. Да и что толку настаивать? Если душа не лежит, это бесполезно.

-И не страдал сын, он Глеба сам стал папой называть, даже с появлением единоутробного брата ничего не изменилось: ездили на юг все вместе, проводили время все вместе. И не замечала я никогда, что Глеб жадный какой-то, – вздыхает Ангелина. – А вот поди же ты, как все открылось.

Муж получал вполне среднюю зарплату, бюджет у него с Ангелиной был общим. Покупали одежду, кому и когда требовалась, технику в дом, ремонты косметические делали, мебель обновляли. Зарплата у Глеба была всегда средняя, он не начальник, не занимает руководящих должностей, но зато он хорошо разбирается в электронике.

-Подрабатывал всегда. Мы даже одну лоджию ему переоборудовали под кабинет, там он возился то с каким-то пылесосом, то с кофе-машиной, а то и ноутбук ремонтировал чей-то. Нормальная такая подработка была. Иной раз как еще одна зарплата, – говорит Ангелина.

При этом сама она получает официально больше мужа, да плюс на старшего сына шли алименты. Последние годы даже неплохие деньги бывший перечислял. О квартире Глеб не задумывался – в потенциале у него их две. В общем, не олигархи, но на ногах семья стояла твердо.

Летом старший сын Ангелины окончил школу, поступил на бюджетное место в институте, в середине сентября парню исполнилось 18 лет и выплата алиментов была прекращена. Ангелина даже не сразу заметила, что техники, которую приносит Глеб в свой «кабинет» стало ощутимо меньше. А потом это как-то резко кинулось в глаза.

-Надоело, устал, – объяснил муж, но вид у него был явно недовольный.

Ангелина тогда в панику не впала: бывает, реально может и надоесть постоянная возня с чужими бытовыми агрегатами. Но и настроение у мужа не улучшалось. Замкнутый стал, недовольный всем. В общих разговорах участия не принимал.

Взорвался мужик неожиданно, когда в торговом центре, где они были без детей, Ангелина остановилась перед витриной с мужскими джемперами: «надо старшему купить, в институт ходить будет». Глеб вдруг круто повернулся и зашагал молча в сторону подземной парковки, где супруги оставили машину.

-А там, в машине, мы уже и поругались. Честно, я была в шоке от того, что услышала.

-А надоело, – прорвало Глеба. – То свитер пасынку, то кроссовки. Жрет за бесплатно за общим столом, ни за что не платит. И ты не догоняешь ничего. Я уже и подрабатывать перестал, думал, что ты поймешь, но нет, он по-прежнему сидит на шее и не намеревается с нее слезать!

-Да куда он должен слезть-то? Он учится! Ты вообще в курсе размера стипендии?

-А мне плевать, – заявил муж. – Я так считаю: некому тебя содержать? Так иди и работай, получай образование заочно, а не у матери с отчимом на шее сиди. Ладно, я знал, что у тебя есть ребенок, до 18-ти лет содержать этого ребенка – святая обязанность, к тому же, пасынок получал алименты. Но все, алименты кончились, 18 есть. Родной папаша не переживает, что парень учится, а я должен переживать? Хорошо, допустим, ты – мать, ты согласна и дальше его содержать. Но не мои же деньги! Пусть хотя бы подработку найдет, но свою часть вносит на питание, за коммуналку…

-Вот это номер! – ахает подруга Ангелины. – А Глебушка не забыл, что он, по идее, должен тебе квартплату платить, раз живет у тебя? Ну и мелочность у мужика, зашкаливает просто. Гад какой!

Ангелина тоже обескуражена: прожили много лет, всегда между отчимом и пасынком все было ровно, а сейчас тот Глеба объел? Женщина против подработок сына, тем более на первом курсе, толком еще в учебу не втянулся.

И что делать? Гнать Глеба к маме и бабушке, оставляя без отца и младшего сына? Пытаться убедить взрослого мужика? В чем? Допустим, замолчит, а потом снова прорвет, но уже не перед Ангелиной, а перед ее старшим сыном? Или все правильно, сыну есть 18, хотя бы подрабатывать уже надо?