Много лет чувствовал вину за то, что в семье нет детей, а оказалось, что ему просто врали

-Как начали 12 лет назад расходиться, так и надо было просто доводить все это дело до конца, а теперь только время потеряно, – говорит Светлана о ситуации в семье своего брата.

-А теперь уже точно? Развод через две недели? Нда, дело серьезное. Когда детей нет, это проблема. Мало какие пары могут это пережить. Хотя… может быть была и есть еще надежда? ЭКО, например, это сейчас вполне обычная практика…

-ЭКО сделали один протокол, но неудачно. Да, можно было бы, конечно, и еще попробовать, только брат не просил Катю за ее вранье, – отвечает Светлана. – Много лет она его просто обманывала, а с таким мириться трудно, знаешь ли. Ничего. 43 года ему, это еще не старость, думаю, сможет найти женщину, которая родит и будет у Ярослава полноценная семья. Катя? А мне все равно, как теперь Катя. Думать надо было раньше головой.

Ярослав и Екатерина поженились 14 лет тому назад. У них тогда ничего не было, жили в арендованной однокомнатной квартире. Притирка характеров шла очень туго. Ссорились, выясняли, кто в семье главный. Это бывает, люди же женятся со своим определенным отытом родительской семьи.

У Ярослава и сейчас живы мать и отец, есть две сестры: старшая и младшая, та самая Светлана. Катя выросла с матерью. Теща мужчины развелась с мужем, когда дочери было 5 лет, сама все наживала, боролась за жизнь. Бывший муж участие в воспитании дочери не принимал. Мама Кати и сейчас жесткая, волевая, мужчин на дух не переносит, замуж так и не вышла, правда, сейчас болеет тяжело.

12 лет назад между супругами случился особенно острый конфликт, о его причинах уже и не вспомнить. Екатерина собрала вещи и съехала из арендованной квартиры к маме, заявление на развод не подавала, но и с мужем мириться не хотела. Во всяком случае, первой на контакт не шла.

Даже тогда, когда две недели спустя поняла, что она беременная. Мама Кати тоже поняла природу недомоганий дочери и жестко заявила:

-Мне твой муж никогда не нравился и вообще, мужики дело ненадежное. Иди-ка, дочь, в больницу, решай проблему. Иначе останешься без мужа на всю жизнь, зато с ребенком.

Катя попыталась что-то сказать, мол, ребенка она хочет, пусть уж он будет, но мать жестко заявила, что в ее квартире Кате с ребенком не рады. Мол, или ты решишь эту проблему, или я решу: вот Бог, а вот порог. Если ты глупенькая и не понимаешь, во что ввязываешься, то я понимаю прекрасно, на себе вас не поволоку, хватит, я не двужильная.

-И Кате тогда не достало ума сказать мужу, – вздыхает Светлана. – В конечном итоге они же помирились и сошлись, могли бы просто помириться раньше. Ребенок был бы, может, не один.

Катя проявила гордость, беременность прервала, операция прошла неудачно, потом лечилась еще долго. А через полгода они с мужем помирились, придя уже на развод. И с тех пор жили практически без ссор, только очень расстраивались, что не получаются дети.

Конечно, Катя лечила последствия неудачного аборта долго, муж не мог не замечать ее недомоганий, но Катя, по настоянию матери, сказала ему, что у нее случился выкидыш на раннем сроке, когда они разошлись.

-Про аборт молчи, – учила мать. – А то опять без мужа останешься. Скажи, что был выкидыш на нервной почве, пусть себя виноватым чувствует теперь зятек.

Почему Катя послушалась мать? Ей было всего 24 года тогда, наверное, привыкла слушаться властную родительницу, которая ее с детства подавляла. Ярослав действительно много лет чувствовал свою вину перед женой и тем нерожденным ребенком. Возил Катю по врачам, переживал, сочувствовал – жене не помогла операция, на которую надеялись врачи.

-Я с ней буду до конца, – говорил мужчина, когда родные заводили разговор. – Из-за меня она потеряла ребенка, а сейчас вынуждена лечиться. Мы все попробуем и не расстанемся, даже если все будет напрасно.

Год назад Катя делала ЭКО, к сожалению, неудачно. Решили сменить центр, поехали на обследование. Ярослав оставил жену у кабинета очередного светила науки, пошел ждать ее в машине. Катя вышла окрыленная: доктор дал надежду, что все может получиться.

-Ой, забыла направление на анализ в кабинете, кажется. И телефон, – пролепетала Катя растерянно и рванула обратно, оставив пакет с документами и выписками.

Ярослав в документы никогда и не лазил, а тут карта упала на сидение и раскрылась на «нужной» странице. А там, черным по белому: такой-то год, медикаментозный аборт, осложнения такие-то. Сначала не поверил глазам, думал, что так называется любая прервавшаяся неожиданно беременность, потом дошло, что должно было быть написано – самопроизвольный, как в случае, когда у них ЭКО не получилось.

-Да нет же! – катя затравленно улыбалась. – Ты не так понял, просто так пишут.

-Тут написано: «Опрос пациентки», – Ярослав просто был в ярости.

Объяснения, что они тогда как раз разошлись, что Катя не знала, как ему сказать, чтобы он не счел это женскими уловками, что на нее давила мама, не сработали. Главное претензией мужа было многолетнее вранье, а не то, что катя когда-то сделала. Хотя и то, что его не поставила в известность, тоже проступок такой, который простить нельзя.

-Я имел право знать и принимать решение, – твердил Ярослав.

Катю он отвез домой, а сам похватала вещи и съехал. Теперь живет на съеме, квартиру, машину и прочее будут делить. Катя пришла к маме, как когда-то, одна без ребенка.

-Я виновата? Ну, привет, – мама пожала плечами. – Ты была взрослая замужняя бабень, ты сама решение принимала. А теперь виноватых ищешь? Уж если промолчала, то молчать надо было до конца. И перед докторами тоже.

Светлана признается, что Катю ей жаль: нелепо сложилась жизнь, но и Ярослав имеет право стать отцом и, уж во всяком случае, жить без вранья.

Что думаете?