Мама живет со мной, а деньги носит младшей дочери, от которой когда-то сбежала

Когда мама вся в слезах позвонила Лере и сказала, что с Полиной и ее мужем она больше жить не в силах, Лера вздохнула, конечно, но, подумав, согласилась, чтобы мама временно переехала к ней.

– Я как раз только-только развелась тогда, – рассказывает Валерия подруге. – Гриша в садик пошел, ему было 3 года и месяц, в общем, через четыре дня после того, как я вышла на работу, я на больничный ушла. А потом, через две недели на больничном и еще три дня на работе, ушла снова. Начальница тогда губы в нитку сжала и объявила в отделе, что теперь, когда они вынуждены были рассчитать работника, взятого на мое декретное место, наступают тяжелые времена. Дескать, все работать будут теперь больше, за себя и за «ту самую молодую мать».

Лера тогда не представляла, где и как найти работу, где бы можно было и получать нормально, и на больничные ходить без проблем, а тут – мамин звонок. И осознание того, что мама на пенсии, что она сможет выручать дочь. Так сказать, сошлись интересы.

Валерия и Полина у мамы от разных отцов. Лера старше сестры на 7 лет, но замуж выходили с разрывом всего в полтора года. Лера унаследовала жилье от бабушки по отцу, отец сестры ушел от мамы вскоре после рождения общей дочери, платил алименты, но в жизни Полины не участвовал совсем. Бывшая мамина свекровь номер два тоже о внучке не вспоминала.

– Для нее мама с самого начала была не парой сыну, разведена, есть ребенок, я, то есть, – считает Лера. – В общем, как мама потом говорила, мой отец и бабушка – еще ничего, все познается в сравнении. Естественно, никаких квартир Полине никто и никогда не оставит. У ее отца есть жена, два сына от нее. Бабушка жива, но у нее еще и дочь есть – наследников, словом, полное лукошко.

С сестрой Лера не очень близка. И разница в возрасте сказывается, и зависть по поводу той самой унаследованной двушки. Лера строила семью у себя, а сестра мужа привела к маме. И жить им в 45 метрах было трудно.

– Комнат у мамы две, – продолжает Лера. – Но кухня совсем небольшая, санузел совмещенный. И так у сестры характер склочный, что не по ее – сразу крик. А тут еще и зять. Сразу после регистрации брака остался без работы, сидел четыре месяца, потом что-то нашел, но так и продолжает работать по графику: несколько месяцев трудится, а потом несколько месяцев ищет новую работу.

Валерия задавала маме вопрос, почему та не укажет на дверь дочери и зятю-дармоеду. Ответ был: жалко.

– И так Полине ничего не досталось от отца, а тут еще и мать на порог укажет, – вздыхала мама. – Да, я и с твоим отцом развелась, но он как-то в твоей жизни появлялся, а у Полины… Кто знает, может, она поэтому и такая. Моя вина, что уж теперь.

В тот момент, когда мама собирала вещи и переезжала в квартиру старшей дочери, младшая была на 8-й неделе беременности. Лера выделила маме место в комнате сына, та и не возражала. Как-то сжились, мама взяла на себя заботы о внуке, он даже болеть реже стал почти сразу. Ведь бабушка давала ему не только выздороветь полностью, но еще и окрепнуть, а не вела сразу в садик.

– Поначалу все было очень даже терпимо. Мама и готовила, и полностью внука на себя взяла. И пенсию отдавала в наш общий котел, – говорит Лера. – Конечно, она себе оставляла какую-то часть денег, но из них и коммуналку платила за жилье, которым не пользовалась, и сестре помогала приданое для малыша покупать. Но и я на маму тратилась. Если речь заходила о покупке сезонной одежды и обуви или заказе новых очков, я не считалась, что там с ее пенсии, а что с моих денег или с алиментов.

Полина, кстати, когда родила, начала капризничать по поводу того, что бабушка сидит не с ее ребенком, а с внуком от сестры. Сама выжила мать скандалами и истериками, а потом и рассудила: пусть приходит помогать, но ночевать и жить продолжает у сестры.

Когда сын Леры спокойно ходил в сад, то она не возражала: мама свободный человек, она может распоряжаться своим временем. Если же мама оставалась с Гришей на больничном, а сестра начинала истерить по телефону, что мама для старшей дочери – все, а ей – шиш с маслом, то Лера сестру жестко ставила на место, напоминая, как та сама мать из дома сплавила и до сих пор не освободила ее квартиру.

Сейчас сыну Леры 8 лет, он во второй класс пошел. Продленка есть, да и школа во дворе. В прошлое ушли частые простуды, а Валерия сделала карьеру, правда, на другой работе, теперь даже больше получает, мечтает накопить на машину. Правда, в последнее время с накоплениями не складывается.

Примерно полгода назад муж сестры в очередной раз остался без работы и никуда не устроился толком. Хватает какие-то разовые подработки за смешные деньги. Беда в том, что Полина в декрете, второго родила, да первому нет еще и пяти.

– Мама перестала отдавать мне часть пенсии, – говорит Лера возмущенно. – Ну, ладно, месяц или два не опустят нас за черту бедности. Но на постоянной основе так же нельзя. К тому же, мама начала потягивать даже продукты из холодильника. Я же не слепая, да и склероза у меня нет. Я отлично помню, сколько йогурта, масла, мяса и всего прочего было куплено. Вечером взялась картошку жарить, а в бутылке масла – на дне. Ищу вторую бутылку, которую два дня назад покупала, а ее просто нет.

– Я взяла, – потупилась мама. – Полине отнесла. Им там совсем туго. Пустой холодильник. И мясо отрезала, и да, это тоже я отнесла твоей сестре.

– Мам, так не делается, знаешь ли, – Валерия разозлилась. – Я все понимаю, но ты живешь у меня, а ресурсы теперь будешь носить Полине? Это как? А ей мало, что она тебя выперла из дома? Или теперь я еще и должна содержать тебя, ее, ее детей и мужа-дармоеда? Не входило это в мои планы, мам. Или ты живешь у меня и не тащишь из холодильника на сторону продукты, которые я купила для своей семьи, скидываешься на питание, как раньше, или… у тебя дом есть. Иди туда, корми шайку младшей дочери.

Мама, конечно, расстроилась, даже плакала. Но Лера считает, что она права. Да, мама помогала с внуком, но и она маме помогла. Все было взаимовыгодно. Есть и минусы того, что мама до сих пор живет в комнате внука: и мальчишке одному уже хочется жить, и Лера не может завести мужчину. Урывками встречается с мужчиной в его студии у черта на куличках.

– А сестра, которой мама еще и пожаловалась, позвонила с наездом, мол, я маму выживаю, попользовалась и выкидываю человека на улицу, во как! Я ее из своей квартиры выживаю, вообще-то, даже если представить, что это так. Полина за собой вообще греха не знает? А я не выживаю, я всего лишь хочу, чтобы мои ресурсы перестали тратиться на сестру. Да, мои. Потому что мама продукты несет, на мои деньги купленные, потому что она деньги ей отдает, не думая, что я стану свои тратить, чтобы всех кормить и одевать, – считает Валерия.

У женщины вообще была мысль: сдать свою двушку, купить трехкомнатную, чтобы всем по комнате. Возможно, даже отселить маму в студию своего мужчины, если они решат сойтись. Но… мысли загнаны в дальний угол. Сейчас совершенно нет настроения быть бульдозером, который все на себе тянет. В возврат к старому женщине не очень верится, муж у сестры такой, а разводиться она и не думает.