Свекровь отказала в помощи: сами выпутывайтесь

Мы с Олегом поженились всего год назад, детей у нас еще нет, а живем мы с его мамой Галиной Григорьевной. Не то чтобы не хотелось нам жить отдельно, но так получилось, что у моего мужа 2/3 квартиры в собственности, а у его мамы – 1/3 часть.

-Отец подарил мне свою долю еще при жизни, – пояснил мне Олег, – а приватизировали квартиру мы в свое время на троих.

-Все равно надо свое жилье, – настаивала моя мама.

Мы это и сами понимали. Думали, что со временем купим в ипотеку однокомнатную, а потом поменяемся с Галиной Григорьевной. Но на ипотеку надо еще накопить.

Квартира у мужа и его мамы трехкомнатная. Глупо снимать и откладывать гроши. Решили, что уж лучше поживем все вместе. Можно было бы продать, но тут свекровь заартачилась:

-Я не даю согласия на продажу.

Олег через мать переступать не стал. Но я въехала на квадратные метры мужа с чистой совестью.

-Давайте все отдельно, – сказала Галина Григорьевна, – стол, коммуналку, холодильник и прочее.

Ну отдельно, так отдельно. Мы купили холодильник, поставили его в просторной кухне. Соприкасались мы с мамой мужа редко. Мы работаем, она работает по сменам. Старались не шуметь, не докучать, не ссориться.

В начале июля мы решили съездить к моей бабушке в деревню. 3000 километров от столицы. А мои родители в этот самый момент поехали к другой бабушке, в другую сторону, мы за Урал, они – в Петрозаводск.

У бабушки цивилизации – почти ноль. На всю деревню – один магазин, который закрыт, но продавец живет рядом и видит все из окна.

-Сейчас идууу, – кричит в форточку, – минут через 5 появляется в домашнем халате и отпускает то, что надо.

А иной раз и не отпускает, просто кричит в окно, что сыра нету никакого и лучше, мол, приходите за ним дня через 3, когда будет привоз. Вот так там и живут люди. Но бабуля ни в какую уезжать оттуда не желает, как ни настаивают мои родители.

-Олег, – говорю мужу примерно через неделю после приезда к бабушке, – а у тебя наличка есть?

-Нет, – говорит, – мы же вчера в магазин ходили. У меня рублей 200 осталось.

А я хотела бабушке дать денег за то, чтобы ей сосед мотор на колодце перебрал. У бабули денег я брать не хотела, задумала как бы помощь от нас. Предложила дяде Мите перевод на карточку – отказался.

-Это мне потом с карточкой этой в поселок надо ехать? Нет. Ищите нормальные деньги.

-На маршрутку до поселка хватит, – сказал Олег, – утром сгоняем, там же банкомат есть. Давай переведем на мою карту все, что осталось?

Так и порешили.

Банкомат с неестественным гудением “съел” карту и завис. Ни заклинания, ни танцы вокруг аппарата, ни мои уговоры “пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста” – на него не действовали.

-Дядя Митя не зря банкоматам не доверяет, – мрачно сказал муж, – давай в поддержку звонить.

Из разговора с поддержкой мы узнали, что нашу карточку извлекут в лучшем случае дня через 3, а потом отвезут ее в город, куда надо будет прибыть и нам, с документами. А у нас через день обратный поезд. Билеты на руках, но денег ни копейки.

-Надо блокировать, – сказал Олег, – фиг с ней, по счету карты в Москве в отделении банка снимем деньги. А на обратную дорогу нам мама моя на твою карту переведет деньги, а мы ей отдадим. На станцию поедем и обналичим на вокзале на мелкие дорожные нужды.

О том, чтобы перед блокировкой перевести деньги с его карты на мою мы даже не подумали. Молодые, непредусмотрительные, не сообразили. А когда подумали об этом, то было уже поздно.

Жаль, что бабушке не удалось помочь, но она поймет. Родители всегда мучаются с переводами бабуле: почтальон в деревню приезжает не ежедневно, а карточек бабушка не признает совсем.

-Мама, – позвонил Олег, – переведи пожалуйста нам по номеру карты немного денег. У нас банкомат съел мою карту. Переведи жене. Ну сколько, тысячи 3-4. Мало ли что. А мы тебе отдадим.

-У меня нет денег на карте, – ответила Галина Григорьевна сыну.

У мамы зарплата приходит на карту 30-го и 15-го. А на дворе 16-е число.

-Мам, – просит Олег, – ну зайди к нам в комнату, там в шкатулке лежит, возьми себе сразу оттуда, а нам на карту кинь? Тесть с тещей сейчас в поезде едут по Карельским болотам, связи с ними нет.

-Я ничего не буду делать, – был ответ, – вы поехали, вы должны были рассчитывать на себя. Люди взрослые, почему я должна переживать, что-то переводить? Выпутывайтесь сами, раз умудрились в такую неприятность попасть. Как еще вы на ипотеку собрались копить, если на ровном месте деньги теряете.

-Охренеть, – только и смогла я произнести, когда муж закончил разговор.

Олег скис. Не ожидал от мамы подобного. Хочет нас “повоспитывать”? Но ситуация немного не та. Мы не растранжирили, мы вообще в случившемся не виноваты.

Муж позвонил приятелю. Тот без вопросов кинул на мою карту 5 тысяч, с помощью той же продавщицы, которая любезно согласилась обменять нам безнал на купюры, мы даже ремонт мотора оплатили и не пришлось снимать, рискуя карточкой на вокзале.

Ехала я в поезде и думала, а не зря ли мы так с Галиной Григорьевной миндальничаем? Мужу она мать, он с ней не поступит плохо, а так бы – продать квартиру, выдать ей на руки одну треть, а половину. И пусть покупает себе отдельное жилье.

А мы, глядишь, без ипотеки обойдемся. Но квартира не моя, мама тоже не моя, ни советовать, ни зудеть Олегу об этом не буду.