Персональное чудо по имени Светлана

В сети наткнулась на перепост одной фотографии. Сделала его одна из моих однокурсниц. На фото улыбающаяся пара из прошлой уже жизни: другая моя однокурсница, ушедшая на заочное отделение,

а потом бросившая институт, после второго курса и ее муж, они отметили 30-ю годовщину семейной жизни.

Рядовой случай? Чужой семейный праздник? Да. Если не знать всю историю. Я же не могу пройти мимо такого, я позвонила, расспросила, рассказываю.

Света и Глеб вместе учились в школе класса с 7-го. Светка была дочерью какого-то большого начальника, папу перевели с повышением и семья переехала.

Для их детей, Светки и ее младшей сестры началась новая жизнь, появились новые друзья. И в классе новенькую девочку посадили рядом с Глебом.

Вместе они потом и в институт поступили, и встречались, часами гуляя держась за руки по улицам и тропинкам сквера. И даже Светкины родители не препятствовали отношениям дочери, хотя Глеб был, что называется, из совсем другого социального слоя: многодетная семья, маленький домик в частном секторе, пьющий отчим.

-Слышала, – подруги шептались в конце третьего семестра, – у Глеба нашли какую-то болячку, теперь или академку возьмет, или и она ему совсем не понадобится. Бедная Светка.

Светка слышала, это мы, юные и глупые, поняли по внезапно выпрямившейся ее напряженной спине. В нашем легкомысленном в силу возраста понимании, и то диагноз Глеба был равнозначен приговору. Тем более, что мы изучали медицину параллельно с основной специальностью.

-Да, – сказала наш преподаватель по терапии Татьяна Анатольевна, – наша медицина может далеко не все. Сколько ему осталось? Трудно сказать. Может полгода, год, может меньше. Но, девочки, никогда не стоит сбрасывать со счетов чудо и высший промысел.

-Я на заочку ухожу, – объявила Светка летом, а глаза у нее сияли, – и замуж выхожу. Мы с Глебом заявление подали.

Мы поздравили подругу, хотя и не поняли этого шага: уже полгода практически Глебка жил по больницам, а Светка преданно моталась к нему каждую свободную минуту, жертвуя учебой и зарабатывая многочисленные “хвосты”. Не поняли этого шага не только мы.

-Зачем тебе это нужно, – заламывала руки в отчаянии Светкина мать, – ну да, жалко парня, рвать с ним сейчас – бесчеловечно, но замуж? Что ты получишь кроме статуса вдовы и его фамилии в очень скором будущем?

-Дочь, – сказал отец, – ты знаешь, что я сделал все, что мог. Я же и к врачам по знакомству твоего Глеба возил, все напрасно. Время упущено. Не бросай учебу, не рушь свою жизнь. Живым о живом надо думать…

-Но он же тоже живой, – не поняла Светка, – мы бы все равно с ним поженились, какая разница сейчас или через три года.

-Да не будет его через три года, – простонала мать и осеклась под ставшим жестким взглядом Светки.

-Ничего тебе после Глеба не достанется, – заявила в ответ на новость о бракосочетании, замученная бытом и детьми мать Глеба, – и ребенка тебе рожать нельзя, Глеб же болен. Мне приятно, что ты его не бросила в беде, но сама подумай: тебе жить надо, не ломай судьбу.

-Светка, ну ты даешь, – сказал лучшая подруга, – но нафига это тебе? Ну понятно, любишь, но он же и медовый месяц не протянет, не то что дольше. Да и не будет он тебе мужем по-честности, ну в этом смысле. Он же облученный…

То есть, Глеб, живой, был со счетов списан уже. Вычеркнут из жизни всеми, кроме Светки и его старенькой бабушки по отцу. К ней они, оказывается, и поехали. В глухую деревню, где не было ни канализации, ни водопровода, ни газа.

И контакты со всеми, кроме своих родителей, Светка решительно оборвала. И лечение, которое доктора считали уже бесполезным оборвала тоже.

И вот теперь – это фото. И еще другие: на юге, в горах, с дочкой-подростком, в беседке своего деревенского давно отремонтированного дома. С младшей Светкиной сестрой и ее мужем, с родителями Светки…

-Ты представляешь, – захлебывалась словами по телефону та самая подруга, которая сделала перепост их фото, – никто не верил, никто ни единого шанса не давал. А у них дочери 16 лет, свое хозяйство. Светка? Нет, институт она не окончила, но она такая счастливая.

Кладу трубку, глотая тугой ком в горле, вспоминаю Татьяну Анатольевну, нашего преподавателя по терапии: ” Но, девочки, никогда не стоит сбрасывать со счетов чудо и высший промысел”.

Персональное чудо Глеба зовут Светланой. Я точно знаю.

ПЫ-СЫ: Никогда нельзя терять надежду, что бы ни было, как бы ужасающе не звучали чужие слова. Живым надо думать о жизни. Даже в самых безнадежных ситуациях.