Родня мужа балует мою дочь, я для неё – не авторитет

-Не пойдешь больше к бабушке и тете, – Оксана категорична, – сходила и что? На кого ты теперь похожа стала? Куда в таком виде собралась?

Оксана и ее муж Виктор – родители 14-ти летней дочери. В браке они уже 20 лет. Им обоим по 44 года. Яна – долгожданный ребенок. Дело в том, что у пары через год после свадьбы родилась девочка, которая прожила только 10 дней, внезапно умерев во сне.

Доктора развели руками, поставили диагноз “синдром внезапной смерти”, посоветовали через полгода-год попытаться стать родителями еще разок.

Оксана сама из не очень благополучной семьи: мама родила старшую сестру женщины в 15 лет, потом постепенно погрузилась в пучину алкоголя и беспорядочных половых связей. Пила и гуляла в темную голову. Ее уже давно нет. Старшая сестра женщины сбежала из дома в 14. В те же 15 вернулась с новорожденным сыном.

-Я росла у тети, – говорит Оксана, – сестра повторила путь матери. Ее сына забрали на воспитание другие родственники, потому что в 27 лет моя сестра умерла, опившись какого-то сурогата.

Семья мужа в свое время долго присматривалась к выбору сына, все им казалось, что Оксана непременно повторит путь родственниц. Были даже такие неосторожные слова, когда с их первой дочкой случилось несчастье:

-Ну а что еще было ждать, с такой генетикой!

Потом, правда, дружно извинялись за свои слова, беспокоились о здоровье невестки, все спрашивали, когда же, ну когда же они с Виктором попробуют еще раз.

-Всякое бывает, – говорила теперь свекровь, – ну не вышло один раз, вы молоды, непременно нужно рожать. Так хочется внука или внучку.

-Золовка Лиля детей иметь не может, – говорит Оксана, – выяснилось это примерно через год после смерти нашей первой дочки, вот тогда они и поменяли мнение о плохой генетике и порочной наследственности.

Оксана и Виктор первую попытку зачать еще раз предприняли через год после первых родов женщины. Случился выкидыш. Через полгода еще один. Через два года на 5-м месяце была замершая беременность. И все мальчиками.

-Я уже была полностью опустошена, – говорит женщина, – даже пробовать больше не хотела, когда узнала, что беременная в очередной раз, то обреченно готовилась к очередному ужасу: выскабливание, искусственные роды и все прочее.

Но на это раз все было на удивление хорошо. Оксана ходила на анализы, делала скрининги и все они показывали, что плод развивается правильно.

14 лет назад родилась Яна. Первое время у молодых ночевала то свекровь, то золовка: Оксана не могла спать, все прислушивалась, дышит ли малышка. Где-то месяца через два женщина успокоилась: девочка росла, развивалась, набирала вес. Пришли другие опасения.

-Свекровь, свекор, муж, золовка, – перечисляет Оксана, – Яну с рук не спускали. За право сходить с ней погулять чуть ли не спорили до хрипоты. Игрушками и детскими вещами нас просто заваливали: как же, единственная внучка после стольких неудач. Я поняла, что мне ребенка просто избалуют.

-Не берите ее, – просила молодая мать, – она потом с рук уходить не хочет, а мне надо и убрать, и приготовить. Яна должна уметь какое-то время занимать себя сама.

-Ну и убирай, и готовь, а хочешь – спать ложись, – заявляли любящие родственники, – мы же помогать не отказываемся, нам в радость. Вот завтра с утра Лилечка придет, а к вечеру – я.

-Год мы с мужем одни в квартире были только тогда, когда дочку уже укладывали на ночь, – продолжает Оксана, – вечно у нас кто-то торчал из помощников. Надоели до чертиков.

Женщина набралась смелости и сказала родственникам об этом, запретив приходить без звонка и ежедневно. Она справлялась вполне, иногда просто хотелось побыть наедине с ребенком, со своими мыслями.

-Меня тут же обозвали дурой, – усмехается Оксана, – и родственники мужа, и мои подруги. Все мечтают о помощи, а я не знаю, как от нее отделаться. Но реально достали. А еще достали тем, что все отлично знали, как воспитывать мою дочь. Золовка оперировала прочитанными книгами о воспитании, свекровь – опытом махровой давности, а я чувствовала себя просто маткой, которая выносила ребеночка и – свободна.

После того, как Оксана прекратила вмешательство родни в уход и воспитание дочери, родственники требовали было родить им еще одного внука или внучку, но женщина заявила такое же категоричное “нет”, опасаясь, что начнется то же самое, что и с Яной: куриное квохтание над ребенком.

-Я с трудом приучила дочь спать не на руках, – говорит Оксана, – остаток декрета прошел спокойно. Но в сад Яна не пошла. Свекровь встала на дыбы: не отдам кровиночку равнодушным воспитателям. Хорошо хоть, что сидела с дочкой на своей территории. Спорить? Пыталась, но Витя на сторону родителей встал: или сама сиди, или пусть мама моя сидит.

-Ребенок нам так тяжело достался, – заметил муж и Оксана поняла, что ничего еще не кончилось.

-Яна с детства была балованная и делала, что хотела, – считает Оксана, – перестали вмешиваться в мои методы ухода, так все равно нашли способ, как залюбить единственное “продолжение рода”. И бесполезно спорить, Витя на стороне своих родственников.

-Моя принцессочка, – ворковал над девочкой отец, – не смей орать на дочь! Ну и подумаешь, двойка! Исправим. В конце концов, за обучение в институте есть кому заплатить, и есть чем.

И тут же:

-Яночка, дочка, смотри, что я тебе купил!

Девочка не знала отказа ни в чем. Хочешь такую куклу? Бабуля сейчас метнется кабанчиком и купит. Ах, не такая? Ну и пусть останется, а сейчас дедушка и тетя в магазин съездят, еще одну привезут.

-Одно время хотя бы золовка уехала в другой город, не было ее тут, жила с мужчиной, – говорит Оксана, – а потом Лиля вернулась к стареньким родителям, да и осела у них, похоже, навсегда.

Оксана не ревновала к тому, что Яна любит папу бабушку с дедом, тетку. Она переживала за то, что Яна делает только то, что хочет, и чем старше становилась девочка, тем бесполезнее была борьба Оксаны.

-Ну не хочет она учить математику, – разводила руками на претензии Оксаны свекровь, когда мать ругала Яну за двойки по контрольным, – не всем же быть академиками! Не ругай мою внучку.

-И правда, что ты все время на нее гавкаешь, – морщился муж.

-Не гавкала бы, – отвечала Оксана, – если бы вы во всем ей не потакали. Не убирает за собой? И ладно, девочка маленькая. Не хочет уроки учить? Пусть, она устала. Тарелку не помыла? Не заставляй ребенка работать, успеет еще наработаться!

Особенные опасения Оксаны вызывала компания, с которой подружилась Яна. Девочкам по 13-14 лет, а они красились, делали яркие ногти, покуривали.

-Я свекрови, мужу, золовке все уши прожужжала, что вот теперь надо переживать за наследственность, за то, что гены пальцем не сотрешь! У меня мать родила в 15, сестра родила в 15, если сейчас Яне разрешить все, через год и я стану бабушкой.

-Ну надо же с кем-то дружить девочке? – недоумевала свекровь, – И потом, ты же вот, нормальная. Не пошла в 15-ть лет по рукам, почему Яна должна быть в “ту” бабушку и в “ту” тетку?

-Родит в 15-ть, – похихикала золовка, – мы только рады будем. Что у нас, сидеть с ребенком что ли некому?

Оксана поняла, что это бесполезно. Последним бастионом, за который сражалась женщина, был внешний вид Яны.

-Мы даже договорились с дочкой каким-то чудом, – говорит женщина, – что покрывать гель-лаком ногти она до 16-ти лет не будет, чтобы не испортить ногтевую платину, что волосы красить тоже повременит. И Яна мне это обещала. И вот, вернулась от бабушки с теткой…

Незадолго до праздников Яна отпросилась к бабушке с ночевкой. Оксана подумала и разрешила: компания Яны, которая так маме не нравилась, там не гуляла.

-Вернулась дочь с черным лаком на ногтях и мелированными волосами, – с горечью восклицает Оксана, – золовушка сама отвела племянницу в салон, оплатила, да еще и восторгались всей родней: какая Яночка красотка у нас стала!

-Девочка хотела на праздник быть красивой, – любовно и умильно глядя на внучку, – заявила Оксане свекровь.

-Ага, – в тон ей ответила Оксана, – пусть теперь Лиля ее еще на панель проводит в 14 лет. Вы же об этом так мечтаете.

Оксана мужу поставила условие: Яна не ходит к его родственникам, подтягивает учебу, слушается мать. Или Оксана бросает все и уезжает к своей тете, к той самой, которая ее вырастила. Виктор жену терять не хочет, но и слушать истерики дочери с одной стороны, и возмущенный хор родственников – с другой, ему тяжело.

-Долго ли продержимся, и как быть дальше – не знаю, – вздыхает Оксана.

А действительно, как быть?