Пыталась помочь материально – на шею сели

Хозяйкой себя чувствовать можно только на своей территории. Ну или в жилье, нажитом вместе с супругом. В защиту мам мужей могу сказать твердо: командовать в доме, куда ты пришла только потому, что вышла замуж и тебя пустили пожить – верх нахальства.

Не должна подстраиваться та, которая наживала квадратные метры. Не удается наладить контакт? Живите отдельно. Моя точка зрения согласуется с большинством комментариев на эту тему от вас, уважаемые читатели.

Но оказывается, бывают и спорные ситуации, и исключения.

-Замуж я выходила не сказать, чтобы так уж рано, – рассказывает Лида, – 24 года было мне, 27 лет моему мужу Герману. Я себя чувствовала достаточно уверенно. Образование было, работа тоже. Да и не бесприданницей вступала в брак. Мне дедушка по отцовской линии завещал свою двухкомнатную квартиру.

В наследственном жилье Лида не жила самостоятельно ни дня. Предпочитала до замужества оставаться с мамой и отцом, а свою собственность сдавала.

-Так мама посоветовала, – делится она. Я собственницей стала в 20 лет. Ремонта в дедовой квартире не было давненько. Мама и предложила накопить на хороший ремонт, сдавая жилье арендаторам. Ну и мебель тоже хотелось поменять.

А потом у нее завязались отношения с Герой. И все было серьезно, дело неуклонно шло к свадьбе. Перед тем, как идти подавать заявление на регистрацию брака, Герман познакомил избранницу со своими родными: мамой, старшим братом и его семьей.

-Меня не знали куда и посадить, – вспоминает молодая женщина, – стол накрыли и так радушно встретили. И жена деверя, и мама Геры, прямо сияли улыбками.

-Своя квартира? – радостно всплеснула руками будущая свекровь, – Это же чудесно. Арендаторы? Правильно. Подкопите на ремонт и прочее.

Галина Романовна, так звали маму Германа, через пару недель и предложила: арендаторам не отказывать, а жить у нее в квартире, по крайней мере, первое время, пока детей нет.

-Ну неужели мы с тобой не поладим? – подмигивала мама Геры будущей родственнице.

Лида была против, хотелось сразу самостоятельности, у родителей уже накопилась достаточная сумма, да и зачем жить вместе, когда есть возможность сразу строить семью на своей территории? Оказалось, что дело было в долгах семьи будущего мужа.

-Пока он работал и был не женат, – говорит Лида, – в общий котел его заработок шел. А долг, то есть кредит, появился тогда, когда выделяли старшего брата Геры.

-Кредит взяли на маму, – рассказал Лиде будущий муж, – на первый взнос брату для ипотеки. Теперь брат платит ипотеку, а мы гасим кредит с мамой. Если не станет моего заработка, то маме не потянуть и брату тоже. Платить осталось 2 года.

-Ты в своем уме, – возмутилась мама, когда Лида сказала, что готова принять предложение Галины Романовны, чтобы семья будущего мужа могла рассчитаться с долгами, – они будут кредит платить, а ты содержать взрослого мужика и его маму за счет сдачи своей квартиры?

-Но мне тогда казалось это правильным, человечным что ли, – оправдывается Лида, – я согласилась и после свадьбы мы заняли комнату Геры.

Первое время все шло спокойно. Галина Романовна в быту лапки не сложила и всю домашнюю работу на жену сына не перевалила. Но комната Геры и Лиды была гораздо больше той, где обитала Галина Романовна.

-Часть вещей мамы мужа хранилась у нас, – продолжает Лида, – в шкафах вещи сезонные, в углу допотопная швейная машина, книжные полки. И за всем этим добром мама Геры могла войти в любое время суток. Мы спим, а она садится полотенце подшить, или книжку стоит выбирает, чтобы почитать, когда не спится ночью.

Для машинки в коридоре или на большой кухне Галины Романовны вполне бы хватило места, но на предложение вынести вещь из их с мужем комнаты, или просто перейти жить на их место, сделанное примерно через 5 месяцев после свадьбы, Лида услышала:

-Ничего я никуда выносить не намерена. Это моя квартира, я так привыкла. И я 30 лет живу в своей комнате и не желаю ничего менять. Не надо командовать в моем доме.

-Да, дом Ваш, – ответила маме мужа Лида, – но я живу здесь, чтобы помочь Вашей же семье расплатиться за кредит, к которому я не имею никакого отношения. И деньги с аренды моей квартиры идут на питание, оплату коммуналки и прочие нужды, мои, моего мужа и Ваши.

Герман в это время был на работе. Галина Романовна перед приходом сына вышла из дома под предлогом, что в магазин. А сама успела встретить сына и изложить ему свою версию сути конфликта.

-Муж пришел, когда я уже позвонила арендаторам, чтобы съезжали, – говорит Лида, – нет, ну зачем мне терпеть упреки и мириться с неудобствами? Сама сижу, вещи собираю, думаю, что теперь и мужа у меня нет, и у родителей пожить придется, ремонта-то мы так и не начинали в дедушкиной квартире.

-Собралась, -спросил Гера жену, – а мои вещи почему не уложила? Нет, я с тобой. И нет, не к твоим. Давай месяца на три снимем квартиру, сделаем ремонт и уж тогда переедем в двушку. Если ты, конечно не против мужа-примака?

-А ты куда? – не поняла сборов сына Галина Романовна, – я думала, что ты все понял из моего рассказа. Ты меня оставишь одну с долгами? Ты же мне сын, я же тебя вырастила!

-Да, – ответил Герман, – и меня, и моего старшего брата. Вот я и считаю, что раз долг этот мы платим за брата, то пусть брат и сдает свое жилье. Вы можете съехаться с ним временно и гасить ипотеку и долг. Я и так помог достаточно, а Лида и вовсе отношения к нашим финансовым проблемам не имеет.

-Мы ушли, – говорит Лида, – 4 месяца жили на съеме, потом уже вселились в отремонтированную квартиру. А ровно через год после новоселья у нас дочка родилась. Отношения с семьей Геры мы поддерживаем. Вежливо-отстраненные. На нас еще все в обиде: бросили в долгах. Но мы себя виноватыми не считаем. Я была в своем праве, я же не просто так в дом мамы мужа заявилась и права начала качать, я пришла на законных основаниях, да еще и помогала деньгами семье мамы мужа и его брата. Хотя и считаю, что это было глупо. Надо было слушать свою маму.

Так что не всегда поговорка про свой устав в чужом монастыре бывает справедлива. Или Лида была не права?