Дочь родили, сад посадили, дом построили и развелись. Из-за дома

-Марина с сыном моим развелась, бездушная женщина, каменное у нее сердце, – жалуется соседками Алла Алексеевна, – 19 лет брака псу под хвост, внучке 16 лет, а невестка мало того, что на развод подала, так она еще и имущество надумала поделить.

Соседки согласно и сочувственно кивают головами: женщине чуть за 40, уже не молоденькая, о дочери надо думать, а Алла Алексеевна продолжает:

-И чего ей не хватало? Сын зарабатывал хорошо, его мой покойный муж тогда к себе устроил, мы со сватами и квартиру им на свадьбу подарили. Скинулись пополам и купили двушку. Нет, никого она себе не нашла. Просто говорит, что не может так больше жить. Говорю ей: “Марина, а внучку куда?”.

-И что?

-И то, сказала, что внучка может пожить временно или у меня, или у другой бабушки, пока Марина с жильем для себя не определится. А как определяться? Дом продать! Сын в него столько лет душу вкладывал и деньги, а теперь продавать? У него же сейчас нет таких денег, чтобы невестке половину стоимости выплатить. Времена другие. Жирная зарплата канула в лету.

-История моей замужней жизни, – говорит Марина, – это сначала декрет, потом стройка, потом дом этот, будь он неладен. Меня устраивала квартира, вполне. Мы за первые 2 года, пока детей у нас не было, хороший ремонт там сделали. Я не собиралась никогда рожать больше одного ребенка, так что двух комнат нам хватало бы. И удобства в городе, и инфраструктура меня устраивала, нет, мужу блазнился собственный дом! И ведь не жил никогда в своем доме, а вот поди ж ты.

-Хочу, – говорил супруг, – чтобы вышел на крыльцо в трусах летом, чтобы соседей-алкашей не слышать за стеной, чтобы шашлык жарить по выходным, чтобы собачку в вольере завести, чтобы газон, цветник и свежий воздух.

Марина сидела тогда в декрете, муж хорошо получал, работая в фирме, где начальником был его отец. В конце концов договорились так: пусть муж строит дом, не спеша, не вытягивая из семьи последние деньги, а потом это будет дача.

-Да сама же на старости лет туда захочешь, – шутил супруг, – говорят же, что с возрастом всех тянет к земле. Еще одну машину купим, переберемся, а квартиру дочке оставим.

-Меня к земле не тянет, не тянуло и уже не потянет никогда, – говорит Марина, – но тут и свекры начали зудеть: “Молодец, сынок, дом это так хорошо! Это основательно!”.

Когда дочке исполнилось 4 года, муж купил участок земли с какой-то развалюшкой. Купил довольно выгодно, в 40 километрах от Москвы. Мужик начал строить дом.

-Поначалу, – вспоминает Марина, – траты были не слишком большими: расчистить участок, снести старую избушку, вывезти хлам. На семейном бюджете это сказывалось, конечно, но не критично. Проект сделали, фундамент залили, начали коробку возводить, траты пошли ощутимее.

Но больше трат Марину нервировало то, что она почти перестала видеть мужа. Вечером после работы, в выходные – супруг мчался на свою стройку. То проверить как рабочие трудятся, то им чего-то отвезти, то принять доставку стройматериалов, то разбираться с какими-то строительными косяками.

-Мы с дочерью его почти не видели, – говорит Марина, – у девочки 1 сентября, 1 класс, а папа в деревне, принимает какие-то работы и с очередной бригадой рассчитывается.

А потом заболел свекор. С работы мужа Марины новое начальство попросило уволиться, другая работа была гораздо менее денежная. На дом стало денег не хватать. Вот тут Марина взвыла: отпуск с ребенком – нет денег, нет времени; новую машину купить – нет денег, все в дом ушло.

-Дошло до того, что стиралка полетела у меня, а новую я ждала полтора месяца. Кредит не хотела брать принципиально, а дома копейки лишней не было, облицовочный камень только-только закупили и что-то для крыши.

После похорон свекра муж Марине сказал:

-Надо квартиру продавать, иначе мы никогда дом не достроим.

-Я в рев, – вспоминает Марина, – мне нравилась моя квартира, предложила, мол, давай дом продадим, что ты! Словно я в измене супругу призналась, словно предложила ему продать почку. Мне было сказано, что недострой много не стоит, что это дело всей жизни моего мужа, что они проект с покойным отцом рисовали. Почему я тогда уступила, до сих пор понять не могу. Развестись боялась, глупая.

Квартиру продали, полтора года жили у овдовевшей свекрови. С 10-ти летним ребенком и мужем в одной комнате. После того, как с самого начала жили отдельно, это Марине адом показалось. Но, наконец-то в доме можно стало жить, перебрались.

-Летом переезжали, – вспоминает женщина, – недоделок еще море было. Я просто первые месяцы не могла никак привыкнуть. До работы в Москву добраться – целая история. Машины и у меня, и у мужа были, но машины не менялись много лет. То одну в сервис надо, то другую в ремонт. А еще вечные споры о том, кто завезет в школу дочь. Учиться в поселковой она наотрез отказалась.

А еще Марина вспоминает то проблемы с газом, то с септиком, то отделочные работы, которые, казалось, никогда не закончатся. Шашлык по выходным? Среди стройматериалов?

-В отпуск сначала семьей не ездили потому что папа был занят и денег не было, а потом не ездили потому что зачем ехать? У нас тут природа рядом. Пару раз плюнула, свозила дочь на море, скандал устроил: дел в саду полно, денег лишних нет, а я умудрилась уехать.

Для мужа Марины, видимо, неожиданным стало и то, что снег зимой надо чистить во дворе и на выезде из гаража. Летом надо полоть, подметать, косить газон, что-то надо периодически чинить, а на дорогу до работы и обратно теперь уходит не 20 минут на метро, а часа 2, а то и 3 по утренним и вечерним пробкам.

-Ты раньше приехала, – упрекал он Марину, – могла бы снег почистить до моего приезда. Я устал, как собака, я есть хочу.

-А приготовить еду не надо было?

-Значит увольняйся, ищи работу по месту, чтобы ты все успевала.

Такие диалоги стали самыми частыми в семье. И Марина взбунтовалась. Сказала, что муж должен решить: или они продают дом (достроенный, можно продать очень выгодно) и возвращаются в город, или они разводятся и все равно продают дом, как совместное имущество. Или муж должен выплатить Марине половину его стоимости.

-Я так жить больше не могу и не хочу, – сказала женщина супругу, – я каждый день, проведенный в этом доме просто ненавижу. Я не хочу здесь ничего делать, мне все тут немило.

-Ты мне решила руки выкрутить? – обиделся муж, – Знаешь же, что я не смогу тебе выплатить половину. Да и что ты на половину эту себе купишь? Однушку? Ты тут не можешь, а я там не могу. Разводись, будем делить по закону, долго и нудно.

-Я заняла деньги у двоюродной сестры, – говорит Марина, – двушку купила с ипотекой. Мне есть где жить. И дочери есть где жить, это я свекрови назло сказала, потому что та ушат грязи на меня уже успела вылить. А дом я все равно поделю. Мне ипотеку закрыть надо и с долгом рассчитаться. Я и так половину жизни словно взаймы прожила с этим треклятым домом. Надо успеть нормально пожить хотя бы оставшиеся годы. Дочь? Да дочь только обрадовалась, что мы в город вернулись.

-Не жалко тебе мужика? Бессовестная! – высказала невестке Алла Алексеевна, – А мой сын с чем и где останется? Ведь в том доме вся его душа, вся его жизнь…

-А о моей жизни никто, кроме не подумал? – ответила свекрови Марина.

Может быть в душе Марине и жаль мужа, но они с ним за годы этой строительной эпопеи стали почти чужими. А чужого человека жалеть можно во вторую очередь, в первую очередь надо жалеть себя.