-Кому этот хлам нужен, – сказала невестка про старый семейный фотоальбом

-Годами собирала, чтобы для сына память, внукам потом показать, правнукам, – не может сдержать эмоций Валентина Алексеевна, – некоторые снимки были в одном экземпляре, так я делила похожие: один у себя в альбоме оставила, другой, похожий, сыну в альбом приклеила. Что было в единственном экземпляре – я переснимать отдавала.

-Валя, какой труд! Я же помню, что ты несколько лет этот альбом собирала по родственникам и знакомым. И зачем ты сыну-то отдала?

-Да как зачем, он же тоже интересовался, думала, что он всерьез, что память… А ему эта память не нужна оказалась. Точнее, не ему, а Алене.

Валентина Алексеевна последние лет 30 занималась тем, что собирала семейную родословную. С тех пор как не стало ее мамы, женщина ездила по родне, просила отдать ей старые пожелтевшие снимки родственников, мест, где когда-то жила ее семья, семья ее мужа.

С любовью подбирала альбомы, отдавала на реставрацию пожелтевшие или истрепанные снимки, тщательно записывала кто на них, где, в каком году. У женщины двое детей. Сыну Грише 32 года, дочке 38. Дочь живет в Екатеринбурге с семьей.

-Один альбом отдам Грише, – говорила Валентина Алексеевна детям, – а второй уж тебе, Соня. Потом заберешь, когда меня не станет.

-Здорово, мать, ты большая молодец! – хвалил сын и с интересом рассматривал старые снимки, – а это кто? Я его не помню, а где это? А в каком году?

Валентина Алексеевна посмеивалась: а как ее дети могут помнить, их в ту пору не было. Многие снимки сделаны тогда, когда и самой Вали в проекте не было. Были среди фото и дореволюционные снимки, редкие, дорогие. Тогда и не каждая семья могла себе позволить сделать “карточку”, обычно фотографировались по торжественным случаям всей семьей. Или, когда в городок, откуда корни самой Валентины Алексеевны приезжал фотограф – своей фотомастерской почти до самой войны не было.

-Там же и деды молодые, и братья дедов, которые с войны не пришли, – утирает она слезы, – жалко – слов нет.

5 лет назад Гриша женился на Алене. На свадьбу Валентина Алексеевна передала сыну один из альбомов с наказом:

-Сам храни, потом детям-внукам передай, чтобы помнили.

Жить Григорий с женой пошли в квартиру матери сватьи. Бабушка невестки умерла, квартиру сватья планировала потом сдавать. Дочь у нее единственная, но пускала она молодых пожить временно, пока на свое жилье не соберут денег.

-Я сыну тогда предлагала, – говорит Валентина Алексеевна, – оставить альбом у меня. Что там места в их однушке? Да и та – не невестки даже, а ее матери. Но Гриша заверил, что не потеряется. Он гордился историей семьи, гостям своим показывал альбом тот.

Через 2 года после бракосочетания сына у Валентины Алексеевны родилась внучка. Жили, с невесткой не ссорились, хотя и видела женщина, что та из совсем другой семьи. Сватья частенько говорила:

-Не об умерших думать надо. Им что? Лежат себе спокойненько, а мы тут крутимся, как можем.

-Сватья как-то со смехом призналась, что насилу вспомнила отчество своей собственной бабушки, а показать фото и вовсе не смогла, пояснив, что дом бабкин продали, а куда делись фотки – не знаю.

-Кому нужен этот хлам?

-Мне нужен, – ответила Валентина Алексеевна, – я для внучки нашей бы сохранила, пусть посмотрит, кем предки были, как жили.

-Да нужны они ей были, – хохотнула сватья, – сейчас у молодых все “в цифре”, на флешках, да в компьютерах.

С тем Валентина Алексеевна от матери невестки и отстала: у всех свои интересы, не желает помнить, ее дело.

-Я все фотки отсканировал, – похвастался сын года полтора назад, – теперь они все в ноуте, копия на жестком диске и на флешке, еще я в облако закинул для Сони. Так что, если что-то с альбомом случится – не потеряем память, мать. Ой, да я просто так сказал, что ты разволновалась?

-А полгода назад мои молодые новую квартиру в ипотеку взяли. Двушка теперь у них, – продолжает Валентина Алексеевна, – много было хлопот. Сначала там ремонт делали, потом мебель частично покупали, частично из старой квартиры перевозили. Однушку моя предприимчивая сватья тут же сдала, чтобы копеечку приносила.

Месяц назад Валентину Алексеевну позвали на новоселье. А незадолго до того она отдавала на реставрацию еще одну старую фотографию. На ней прапрадед Гриши в военной форме. Была одна фотография давно, а после смерти дальней родственницы нашлась вторая такая же, хоть и в неважном состоянии.

-Доставай альбом, – весело скомандовала мама сыну, – новый раритет добыла.

-А альбома нет! – волнуется женщина и сейчас, – Оказалось, что Алена с матерью просто выбросили альбом, когда вещи перевозили. Вот взяли и на помойку отнесли.

-Все на компьютере есть, – пожала плечами невестка, – кому этот хлам нужен сейчас? Пыль веков. У дочки аллергия чуть ли не на все, а я буду хламье в новую квартиру тащить? Эти альбомы – прошлый век. Мы, если у нее будет интерес, ей на компьютере всех покажем.

-Я дар речи потеряла, на сына смотрю, а он молчит, глаза прячет, – волнуется Валентина Алексеевна, – места для альбома в двушке не хватило? Мне бы вернул его.

-Да что Вы из-за ерунды скандал устраиваете? – невестка повысила голос, – И вообще, знаете, что нельзя хранить фото умерших людей? От них энергетика мертвая, плохая. Снимки хранят весь негатив. Может быть поэтому у нас дочка болеет! Раскудахталась! Никуда эти фото не делись, все в сохране – любуйтесь, сколько влезет!

Валентина Алексеевна от сына ушла. Он приходил потом, сказал, что не знал, что Алена так поступит с альбомом, извинения просил. Говорил, что жена знала, что все давно оцифровано, иначе бы точно не выбросила.

-А мне не нужна эта твоя цифра, – плакала мать, – эти фото тепло рук человеческих хранили. Они руки наших с тобой предков помнили. А цифра твоя что? Тепло от нее? Энергетика у фотографий плохая? Это у них с матерью плохая энергетика, их, живых, фотки больше негатива несут. Видеть не хочу твою Алену. И извинений мне ее не надо. Знать не хочу твою жену и ее мамашу.

Соня тоже расстроилась, попеняла маме, что та не ей при своей жизни альбом отдала, а брату. А невестка со сватьей считают, что Валентина Алексеевна из-за ерунды взбрыкнула.

-Из-за пожелтевших бумажек готова была в волосы вцепиться, малахольная!

А Вы что думаете?