Выбор: терпеть придирки мамы или лишиться дохода

-Куда ни кинь, везде клин, – расстроенно делится с подругой Нина, – или жить и терпеть, или не терпеть, но тогда жить будет практически не на что. Свекровь придиралась, теперь мама за это же взялась.

Нине 31 год, 3 года она прожила в браке. Так как у Нины была наследная квартира, доставшаяся от отца, с которым мать была давно в разводе, молодая семья жила отдельно от обеих мам. И Нина справедливо полагала, что наличие собственной жилплощади – ее страховка от вмешательства в дела их отдельной ячейки общества и свекрови, и мамы.

Обе родительницы, воспитывавшие детей без отцов, обладали довольно сложными характерами: привыкли выживать, сами принимать решения, проявилась властность, стремление учить жизни неразумную молодежь.

-Стыдно признаться, – говорит Нина, – но когда отец умер, я не горевала, во-первых, мы с отцом не общались почти, а во-вторых, я к тому времени институт уже окончила, работать устроилась, а отчитывалась перед мамой, как девочка-пятиклашка. Куда пошла, с кем была, если домой приходила после 10 часов вечера – был скандал с имитацией сердечного приступа и обвинениями в черной неблагодарности. В общем, это был мой шанс.

Нина тогда с мамой поссорилась, та считала, что девушке рано жить одной, что можно сдать неожиданно свалившуюся квартиру, получать неплохие деньги, но девушка рвалась на свободу. Около года потом Нина с мамой были, что называется, в контрах: не звонили друг другу, не общались. Потом как-то помирились, мама приезжала в гости, даже похвалила дочь за чистоту и уют, одобрила выбор обоев:

-Я тогда все отцовские темно-полосатые обои поменяла на светлые, квартира сразу “заиграла”, ну кое-что выбросила, текстиль поменяла. Мама в холодильник заглянула и довольна осталась: у дочери суп есть. Этим супом она мне всю юность плешь проедала: нельзя без первого, нельзя без первого.

Нина довольно долго прожила одна. Случались романы, но до ЗАГСа они и близко не доходили, да и домой Нина тех кавалеров не приглашала. И вот, в 28 лет девушка влюбилась, начались серьезные отношения, они с будущим мужем подали заявление в ЗАГС и Захар переехал к Нине.

-Маме мой угодить по-моему, невозможно, жених ей не понравился из принципа, что я его выбирала сама, а разве я могла что-то хорошее выбрать без ее совета? Но с будущим зятем мама была вежлива, плечами пожала: выходи, дело твое, смотри только, не прогадай.

Свекровь не понравилась уже Нине. Она была слишком любезна, до приторности. Но девушка полагала, что жить ей не со свекровью, значит, можно на нее особого внимания не обращать. Несколько раз, когда уже в браке мама мужа пыталась навязать свое мнение невестке о том, как надо готовить, гладить и за мужем ухаживать, Нина жестко дала ей понять, что в советах не нуждается, привыкла к самостоятельности, давно живет в своей квартире одна и все сама умеет.

-Ну и отстала, – говорит Нина, – да, не слишком ей это понравилось, но отстала. Ровно до того момента, пока у нас не родился сын. И началось: приходы без звонка, совета по кормлению, одеванию, купанию, укладыванию. Какие-то анахронизмы, честное слово! Попросила не вмешиваться, так свекровь мне заявила, что она имеет право советовать и приходить: ее сын и внук в этой квартире живут.

С мужем начались у Нины скандалы на эту тему.

-Почему ты грубишь моей матери? Ей не все равно как растет ее внук, как живет ее сын, это мама! Ты могла бы быть повежливей. Я же твоей матери ни слова не говорю, когда она приходит!

-Но моя мама приходит предварительно позвонив, – парировала Нина, – не проверяет чистоту унитаза и не лезет с идиотскими советами вроде того, чтобы пеленать малыша, выпрямляя ему ручки и ножки!

К году ребенка с мужем Нина поссорилась уже окончательно. После одного из скандалов, спровоцированного свекровью, муж упрекнул Нину, что она не зарабатывает, сидит дома, а потому обязана закрыть рот и не “качать права”. Рот закрывать в собственной квартире жена отказалась, скомандовала мужу собирать вещи и уматывать по месту регистрации: там и унитаз чище, и борщ наваристее.

-Подала на алименты на себя и на ребенка в браке сразу, с разводом все утрясла, – говорит Нина, – в принципе, я бы смогла спокойно жить до выхода из декрета. Экономно, но смогла бы. Но тут этот гад взял, да с работы уволился и умотал к двоюродному братцу в Грузию, от призыва спасаться. Ну и алименты, естественно, накрылись медным тазом. А тут еще и мама. Уже моя.

-Вот как ты жить собираешься? – качала мама головой, – На что? На пособие? А я тебе говорила, когда ты замуж собралась… А, ладно, чего уж теперь… А давай квартиру твою сдадим? Вы с внуком ко мне перейдете, на деньги от аренды будешь жить, до выхода из декрета точно доживете. Потом мой внук в сад пойдет, а мне на пенсию можно будет выйти. Э! да как жить-то еще будем, обойдешься без своего прощелыги!

-В тот момент, – признает Нина, – мама мне прямо показалась лучшим другом, такой понимающей, готовой подставить плечо. Ну и выхода у меня особого и не было. Свекровь сразу после развода к внуку резко охладела, где уж деньгами помогать.

Нина переехала с ребенком и вещами к маме, нашла арендаторов на квартиру, живут с мамой уже 2,5 месяца и этого срока молодой женщине хватило за глаза.

-Две недели было тихо, – качает Нина головой, – всего две недели, а потом началось: то я пыль не протерла, то не так протерла, то ушла в магазин вечером и пропала на полтора часа, у мамы были планы, а пришлось за внуком смотреть. То я громко хожу, то не так с ребенком разговариваю, то мы не в ту погоду гулять собрались, то ей надоела посуда, которую я сразу убираю в шкаф, а надо вытереть полотенцем и оставить на столе, чтобы высохла. Жесть. И главное, придирки вечные на тему: “А я говорила!”

-Потому что слушать надо мать, – повторяла мама то и дело, – мне твой Захарка не понравился сразу. Но ты же сначала заявление подала, а потом знакомиться привела. Ты же все лучше знала. И сейчас все сама знаешь. Давай, вляпайся еще раз, роди еще одного и мне на шею посади. Да, мне на шею. Потому что живете вы с внуков, в конечном итоге у меня! Где твоя самостоятельность.

-Я ни копейки из арендных денег себе не оставляла, – говорит Нина, – коммуналку арендаторы сами платят, маме все сдаю до копеечки, на хозяйство, на питание. А это немало! Себе у меня остается только крошечное пособие. Так что нельзя сказать, что мы на маму свалились и ее хлеб едим. С ребенком сижу сама, без сына выходила за все это время лишь два раза. Живем у нее? Ну так она сама это и предложила.

-Ну ты можешь всегда арендаторов предупредить и съехать к себе, – советует Нине подруга, – материально будет непросто, зато морально легче. Мягко мама постелила, но жестко спать! И в самом деле, деньги она берет на питание и хозяйство с тебя ого-го какие! Двушка в столице за хорошие деньги сдается.

-Уйти можно, – вздыхает Нина, – но на что тогда жить? На пособие до трех лет сына? Частный сад? Да не потяну я с одной зарплаты частный сад. Подработать с ребенком? Где и кем? Вот и остается либо терпеть больше года, пока сад дадут, либо уходить и считать каждую копейку. Я на макаронах протяну, а сыну столько всего нужно…

Что думаете? Раз без такой вот помощи мамы Нина пока не может, то надо закрыть рот и принимать мамину помощь и ее же условия? Или вернуться к себе, пусть будет трудно? Или есть третий путь?

Историю рассказала А. Н.