Прекрасная, но несчастливая Елена

“Один из северных цветков, и прекраснейший, вчера был сорван Завадовским”, – написал в дневнике князь Вяземский.

Девушка была действительно очень хороша, настолько, что ее бесспорную красоту признавали даже женщины, обычно ревностно относящиеся к чужому успеху.

Елена Михайловна Влодек родилась в 1807 году от брака генерала польского происхождения и блистательной фрейлины Александры Дмитриевны Толстой. Матушкой, к слову, был увлечен Карамзин, воспевший красоту графини. Но дочь, по отзывам современников, превзошла матушку. Правда, современники обращали внимание на то, что Елена Влодек красива, как холодная неприступная богиня, а Пушкин в поэме “Евгений Онегин” увековечил Елену Михайловну в образе Нины Воронской, назвав ее “Клеопатрою Невы”.

Царственная осанка, гармоничные черты лица, безупречный цвет кожи, настоящая Северная Юнона – такой “цветок” сорвал обер-прокурор Сената Василий Петрович Завадовский в 1824 году.

Жених был сыном одного из фаворитов любвеобильной Екатерины Великой, он был на 9 лет старше невесты, а ей исполнилось всего 17, ее красота только расцветала. Уже позже один из персидских принцев скажет о замужней Елене Завадовской: “Каждая ресница этой красавицы ударяет в сердце, как стрела”.

Принц был не одинок в своих восторгах, их разделяли и композитор Виельгорский, и поэты Пушкин и Козлов. Помимо красоты современники хвалили и характер Елены Михайловны, ровный и выдержанный. Казалось бы, такая замечательная женщина просто обязана была стать счастливой в браке. Тем более, что Завадовский был для Елены очень удачной партией: при дворе к нему относились благосклонно, карьера шла в гору, состояние имелось.

Но недаром говорят “не родись красивой”. Молодой граф пристрастился к спиртному и начал проматывать состояние. Говорили, что причиной этому стала… красавица жена. Сплетники утверждали, что не так уж холодна была Елена Прекрасная.

В 1830 году у неё начался роман с генералом Степаном Апраксиным, причём эти отношения длились несколько лет. А когда супруги отправились за границу, у Елены Михайловны начался роман с Уильямом Кавендишем, герцогом Девонширским.

Благодаря этой связи, как утверждали злые языки, Завадовская и попала в знаменитый “список красавиц”, впрочем, портреты Елены Михайловны говорят, что любовь герцога здесь совершенно не причем. Карамзин писал, что на балах в Париже 1837-го года Елена Завадовская была первой красавицей.

Супруги тратили средства не считая, окунувшись в вихрь развлечений, так что когда пришла пора возвращаться на родину, имущественные дела их были сильно расстроены.

Российский императорский двор воспринял возвращение четы Завадовских холодно. Они тратили последние деньги, стараясь зажить широко, с прежним шиком, привлечь в дом старинных знакомых и новых полезных людей, но свет не принимал их: Елене Михайловне не простили слишком вольного поведения за пределами империи. В 1842 году Завадовские вновь покинули Россию.

Еще одним ударом стала смерть единственного ребенка Завадовских. Сын Петенька, унаследовавший дивную красоту матери в 14 лет скончался от “нервической горячки”. Скорее всего юношу сгубил туберкулез, осложнением которого и стала пресловутая горячка, которой модно было болеть в высшем свете (вспомним горячку Печорина, кстати, Михаил Юрьевич Лермонтов тоже был знаком с Завадовской).

Помимо личного горя, Завадовские потеряли еще и часть состояния, завещанного Петеньке богатым родственником. Вопрос стоял уже о продаже родового имения – крайней меры по меркам того времени. В 1855 году Елена Михайловна овдовела.

-Это невероятно, – говорил старый знакомый Завадовских граф Бутурлин, – 30 лет прошло с тех пор, как мадам Елена блистала в свете, а она ничуть не изменилась. Все так же ослепительно хороша. Она не менее прекрасна, чем в юные годы.

“Клеопатра Невы”, прекрасная, но несчастливая Елена ушла из жизни в 66 лет, навсегда оставшись в памяти благодаря поэтам Ивану Козлову, Петру Вяземскому, Николаю Карамзину и, конечно, Александру Сергеевичу Пушкину.

Иллюстрации из свободного доступа сети Интернет