“К детям жить не поеду, не хочу никого собой обременять”, – говорит пожилая родственница

-Мама сама не самый здоровый и не самый молодой человек, но вот не может она ее оставить на произвол судьбы, ухаживает, иной раз и самой нездоровится, но идет, а тетя Настя еще и носом крутит! –

-возмущена поведением дальней родственницы Лариса.

Ларисе 43 года, ее маме 69. Живут женщины в разных городах: дочь с семьей в Москве, а ее мама с отцом в небольшом городке Владимирской области.

Родители Ларисы давно на пенсии, живут неспешно, как и многих, их одолевают возрастные проблемы. У отца давление, мама к непогоде мучается с суставами: ломит, крутит, болит. На переезд поближе к дочери пока отказываются, но допускают возможность, когда одним станет уже невмоготу, либо, когда в живых останется кто-то один.

-С мамой в одном городе живет ее двоюродная сестра, – продолжает Лариса, – она еще старше мамы. Ей чуть за 80. Тятя Настя год назад овдовела. Я согласна, у нее есть проблемы с почками, да и двигается она уже очень тяжело, был инфаркт. Так что после смерти мужа тетя Настя плавно, но прочно села на мамину шею. Ненавязчиво так: “Ой, так неудобно тебя просить, но больше и попросить некого, а не смогла бы ты…”

И мама Ларисы собирается и идет в довольно неблизкий и неудобный путь до родственницы: на маршрутке прямо к дому не доедешь, возле самого дома участок крутого спуска, потом такого же крутого подъема. Кто бы там посыпал песком от гололеда! Вот пожилая женщина с риском для здоровья потихонечку преодолевает этот путь.

-То у нее телефон завис, а она не разбирается в этом совсем, то никак не может набрать верный пароль от своих соцсетей, а ей туда остро необходимо войти, то квитанцию за коммуналку какую-то странную принесли, маме предлагается сходить и разобраться: “Ты же там рядом живешь”. Живет мама недалеко от ЖЭКа, но ведь за квитанцией ей еще сходить надо. В общем, я считаю, что тетя Настя злоупотребляет маминой добротой, – говорит Лариса.

-Ну кто же ей поможет еще, – говорит мама, – она совсем одна, да и она действительно больна, не симулирует, не притворяется. Возраст же, ей за 80.

При этом, к тетке ходят соцработники, но они же не станут разбираться с квитанциями (как считает тетя Настя), да и не попросишь их посмотреть, что там с соцсетями и телефоном.

-А самое интересное, – сердится Лариса, – что у тетушки полный набор родственников: сын, дочь, взрослые внуки, правнуков лукошко. И уже большие правнуки. Дочь живет вдвоем с мужем в трехкомнатной квартире в Москве, сын с семьей в другом регионе собственный дом имеют. Вот если мать одна осталась, если ей одной уже трудно, обслуживать себя уже не может, то надо перевозить ее к кому-то из детей. Или, на худой конец, покупать ей маленькую квартирку, снимать…

-Да что ты, – говорит Ларисе мама, когда дочь возмущается, что та опять ходила по гололеду к тете, – она ехать не хочет, говорит, что не хочет никого обременять. Мол, у них своя жизнь, зачем я им мешаться буду. А тут она никого не обременяет? Никому не мешается? Только ты раза 3 в неделю, а то и чаще, бросаешь все свои заботы и бредешь на помощь. Удобно устроилась она, на шею детей не хочет, а на твоей ехать можно?

Не так давно тетя Настя повадилась делать маме Ларисы заказы на покупку лекарств:

-Льготные не помогают, мне врач посоветовал вот эти. Но разве соцработник будет ходить и искать по аптекам… Ты же говорила, что тебе в аптеку надо, вот и посмотри, будь добра, для меня тоже…

-А сколько они стоят? – спросила родственницу мама Ларисы.

-Ой, да откуда я знаю, за сколько купишь, за столько и купишь, – ответила та.

-Тетка карточками не пользуется принципиально, – продолжает Лариса, – боится потерять, боится где-то забыть, боится, что вылетит из головы пин-код. Ну ладно, это еще не беда. Мама пошла по аптекам искать чудесный препарат, потом намеревалась занести его к сестре и взять деньги. Хотя… Если честно, то чудо там уже не случится. Ну какое чудо, если одна почка и та оперированная? И если в паспорте в дате рождения значится конец 30-х годов прошлого века. Понимаю, жить хочется, но нет волшебной таблетки.

Но мама Ларисы за лекарствами пошла, благо, что аптек в небольшом городке много. В двух не оказалось, в третьей нашла. Купила и в тот же вечер понесла к сестре.

-За сколько ты купила? Ужас какой! – возмутилась та, – Так дорого! Мне говорила подруга, что она брала чуть ли не на 200 рублей дешевле. Ой, ты больше по такой цене не бери, не надо. У меня никакой пенсии не хватит так переплачивать!

-Вот так обидно стало, – говорила мама потом Ларисе по телефону, – ощущение такое, что я купила дешевле, а с нее решила на 200 рублей дороже взять что ли? И потом, я про цену спрашивала, она сказала, что не знает. А тут подруга, видишь ли, дешевле взяла в другой аптеке. И потом, мне до той аптеки полчаса топать, оно мне надо, еще и искать, где дешевле в следующий раз?

-Мама, а ты собираешься и в следующий раз по ее поручениям бегать после такого? – сказала Лариса, – вот пусть та самая подруга, которая дешевле видела, и покупает тете Насте в следующий раз все, что той понадобится. Или соцработник, или дети пусть приезжают и носятся по магазинам и аптекам для мамы.

-Ну как же.. Кто же ей поможет еще, у нее же тут никого нет…

-Соцработник есть, – отрезала Лариса, – он чек даже принесет.

-И я чек принесла, – говорит мама, – всегда ношу чеки, чтобы Настя ничего такого про меня не подумала.

-Ну вот как еще говорить? – сердится Лариса, – У мамы совесть выше гор, а тетка еще и издевается? Носом крутит? Радовалась бы, что мама вообще есть. Я вот думаю, а может мне позвонить детям теткиным, моим троюродным брату и сестре? Вот у них совесть есть или нет? Мало ли что она не хочет никого обременять собой. Почему-то моей мамы это не касается. Пусть забирают и точка. Я так маме и сказала, что пока она ползает к тетке, та и не хочет никого собой обременять. Зачем, если у нее есть помощница.

-Просто ответь, что плохо себя чувствуешь и не придешь, все, поймет, что шея, на которой удобно ехала, увернулась, поедет к кому-то из детей, – посоветовала Лариса маме.

Но та так ответить не может, ей кузину жалко.