Невестка обиделась, что в однокомнатную квартиру переезжаю не я, а они

-Тут возражай-не возражай, а он имел полное право привести ее к нам в квартиру, – объясняет Галина Григорьевна подруге. – Мама моя так распорядилась: половину мне, половину внуку.

-Но Оля же не имела ни метра, в такой ситуации надо себя вести соответственно, рот не разевать на то, что не твое, – считает подруга.

-Так она и вела себя тише воды ниже травы. Особенно первое время, когда мы начинали только жить вместе. Никаких претензий у нее не было, мы нормально жили, вела себя невестка тоже скромно. Это уж потом, когда она сына родила, да когда у нас с дальними родственниками завершились суды за то самое наследство, Оля себя показала, что называется, во всей красе, – усмехается рассказчица.

У Галины Григорьевны с сыном есть трехкомнатная квартира. Владеют в равных долях – наследство матери Галины Григорьевны, которая после раннего развода дочери и ее возвращения домой с маленьким сыном, во внуке просто души не чаяла. До такой степени, что в 10 лет мальчика бабушка сходила и завещание написала, отписав ему половину всего.

Галина Григорьевна против решения матери не возражала, да и много-много лет ее совершенно не напрягало то, что и сын является собственником, он же унаследовал жилплощадь, будучи еще несовершеннолетним. Отношения у матери и сына были теплыми, когда повзрослевший отпрыск собрался жениться, Галина Григорьевна постаралась и невестку принять, тем более, что жить им предстояло вместе.

Свадьба состоялась чуть больше 3‑х лет назад. Молодые въехали, все вместе они наладили новый быт, без обид, справедливо разделив обязанности. По поводу будущего первое время говорили так: молодые будут копить, возможно, когда-нибудь они купят что-то свое, тем более, что у невестки Ольги собственности не было.

Ничего поначалу не изменило и рождение внука Галины Григорьевны полтора года назад. Разве что почти одновременно с его появлением на свет началась тягомотная история с разделом наследства от дальнего родственника с такой же дальней родней.

-Жил человек, овдовел, сам растил сына, тот женился, потом развелся, детей не было, да и умер раньше отца, старик был на ногах, помощь ему и не требовалась. Умер тоже, никого не обременяя, деньги на похороны у него были, мне их он и показывал, когда навещала. Проводили в последний путь его, считай, только я и сын. Зато после к нотариусу побежали все. Я – седьмая вода на киселе, а остальные еще дальше, – поясняет женщина.

Тем не менее, те самые «еще дальше», потащили справки об инвалидности, начали строить какие-то козни, интриговать, перетягивать друг друга на свою сторону. Закончилось все это в суде. В конце октября женщина получила на руки вступившее в законную силу решение суда, согласно которому ей принадлежит однокомнатная квартира, в которой жил сын покойного и небольшие деньги – был у старика еще и счет.

-Вот из-за этой квартиры и разгорелся сыр-бор, – качает Галина Григорьевна головой. – Я предложила сыну официально произвести обмен – его доля в моей квартире на эту однокомнатную. А Оля оскалилась, когда услышала. И скалится до сих пор!

-Наверное, рассчитывала, что ты тихо уберешься в эту однушку, а им трехкомнатную оставишь?

-Именно на это она и рассчитывала, все кричала, что у них семья, а я одна, мне меньше места надо. Но я не считаю нужным что-то уступать. В конце концов, есть у сына с невесткой деньги, чтобы выкупить мою долю в трешке? Нет. А у меня есть актив. Продав трешку нашу, больше однокомнатной они себе все равно бы ничего не купили.

Переезжать в другой район и добираться на работу через всю Москву Галина Григорьевна не согласна. Она рассуждает, что молодым переезды даются легче. Да и наверняка однокомнатную они будут продавать, покупать что-то побольше, тогда смогут и район выбрать. А ей оставлять обжитое пространство совершенно не резон.

Сын, конечно, тоже не особенно рад решению матери, наверное тоже тайно рассчитывал заиметь в свое распоряжение трехкомнатную, да еще и жена настроила, но сын хотя бы молчит. Сопит, но молчит. А Ольга решила свекрови напоследок нервы попортить знатно.

-По всему прошлась, – усмехается Галина Григорьевна. – И по тому, что я собственному сыну не доверяю, требую все документально оформить. А как иначе? У сына наследников первой очереди теперь трое. Да, это прозвучит очень прагматично, но чего только в нашей жизни не бывает. Я хочу трешку из-под удара вывести. Однокомнатной у меня не было и не будет, мне до нее дела нет, я просто за собственность для сына судилась. Ну и, конечно, очень она разочарована, что не я к черту на кулички уезжаю. Хотя сейчас, пока она в декрете, ей совершенно все равно, где с ребенком сидеть. Это сыну до работы добираться труднее, а не ей. Да и ребенок маленький, в одной комнате пока им места хватит. А потом пусть наживают.

-А Вы наживали? – ответила Ольга, когда свекровь изложила ей свои резоны. – Что, интересно, Вы нажили? Эта квартира от матери Вашей, та – наследство от дальней родни. Что у Вас-то есть своего?

-У меня хотя бы наследство, а у тебя и того нет, – не осталась в долгу Галина Григорьевна.

А еще у Ольги как-то вырвалось, что бабушка ее мужа была достойным человеком, она внуку наследство оставила, а Галина Григорьевна последнее готова у сына отобрать, а о внуке и не думает вообще.

-Сыну отдаешь однокомнатную – это ты не думаешь ни о ком? Ну да, ну да, ты должна была в свои 50 с хвостиком в саван завернуться и на кладбище уползти, чтобы свет Оленьке не застить? Правильно все. Ты имеешь право жить по-человечески: сделать спальню, гостиную, кабинет или еще что-то. Может, ты еще и мужика найдешь, какие твои годы, – поддерживает подруга.

От мысли о мужике Галина Григорьевна бесконечно далека, ей просто хочется уюта. Третью комнату она намеревалась оборудовать для внука, чтобы оставался у нее, когда подрастет. Теперь, правда, неизвестно, дадут ли ей этого самого внука.

Сын с женой пакуют вещи, в квартире слышится только тихий шепот невестки, больше похожий на шипение змеи.