«Ребёнка барышня бросить изволили»

Летом 1865-го года в Москве сотворилось происшествие: в номере гостиница на Пятницкой неизвестная женщина бросила младенца мужского пола, которому было примерно полгода.

Нет, конечно, случалось такое и раньше, что младенцев подкидывали на чужое крыльцо, что оставляли их у воспитательных домов, в надежде, что о детях позаботятся. Оставить ребенка могла и оступившаяся мещаночка, семья которой не принимала ее с ребенком, появившимся вне брака, нагулянным. И купеческую дочку мог ловкий приказчик обмануть так, что забывала она честь девичью, а потом, с младенцем, куда ей?

Иногда детей оставляли женщины, ведущие неправедный образ жизни – младенец будет докучливой помехой «работе». Или, скажем, бедная семья, нечем матери кормить еще одно дитя, лучше уж потратить ценные ресурсы на старших детей, а орущий малыш и работать не позволит толком.

Иногда подкидывали к воспитательному дому дитя крестьянки до отмены крепостного права: по закону, подписанному еще Екатериной Великой, младенцы найденные и в воспитательные дома на попечение определенные, вырастали свободными гражданами, получали профессию. Если повезет вырасти, конечно. Так что для крепостных подкинуть ребенка – почти социальный лифт для малыша. Отрывала такая мать дитя от груди с болью, всю жизнь о нем помнила, но утешалась тем, что вырастет он не рабом.

Но история 1865-го года совершенно другая. Кто бы мог подумать, но в декабре того же года нерадивая мамаша была найдена! И это была не нуждающаяся, задавленная голодом женщина и не оступившаяся девица из «веселого дома», матерью подкидыша оказалась помещица, дворянская дочь, выпускница Смольного института благородных девиц Александра Урвановна Денисьева! Упс, к тому времени она уже и замуж успела выйти. За отца своего оставленного в гостинице младенца. Но самое главное было еще впереди.

Сашенька Денисьева родилась в марте 1833-го в благополучной дворянской семье. Род старинный, в родословную книгу Рязанской губернии был записан. Батюшка, гвардии полковник Урван Дмитриевич Денисьев верой и правдой служил царю и Отечеству, офицером прошел кампанию 1812-го года, Париж брал.

Родственники влиятельные имелись у семьи, дядюшка отца служил министром народного просвещения, двоюродный братец папеньки сенатором был. Матушка, Анна Андреевна Шумилова мужу в приданое принесла четыре тысячи крепостных душ, а с ними фабрики и небольшие заводы. По меркам провинциальной Рязани, семья принадлежала к высшему обществу.

В 1842‑м году за Сашеньку Денисьеву похлопотали: удалось зачислить девочку в Смольный институт благородных девиц, матушка увещевала дочь, не желавшую расставаться с родными:

-Твой это шанс, Сашенька, смолянок и приданым наделяют, и замуж их выдает сама императрица! Что тебе Рязань! Выйдешь замуж за придворного, княгиней станешь или графиней, поезжай, доченька, отец весь изранен, вряд ли он до твоего замужества и доживет. К тому же, в Смольном инспектрисой твоя тетка служит, Анна Дмитриевна. Никто там тебя не обидит.

Сашенька послушалась, утирая глаза платочком, поехала, махала вслед рукой маменька, гордился дочкой отец. Училась барышня Денисьева прилежно, за успехи ее прозвали «Восьмое чудо», не знаю, уж, кем были предыдущие семь. Одноклассницами Сашеньки были младшие дочери Тютчева и его же многолетняя возлюбленная, приходившаяся Саше двоюродной сестрой (эту историю расскажу в следующей статье).

В 1847‑м году не стало батюшки, а в 1851‑м Сашенька из Смольного института выпустилась в возрасте 18-ти лет, на жительство поехала в Москву, к другой своей тетке по отцу. Саша действительно была хорошо образована, интересовалась литературой и искусством. В Москве она посещала литературные салоны, где бывали Гоголь, Щербина, Погодин, Берг – признанные таланты словесности.

Только замуж Сашенька не спешила, чем тетушку расстраивала неимоверно: вот и кузина Елена такая же, презрела мнение света, родила без венца. То же самое случилось и с Александрой. Будучи девицей 32‑х лет, засидевшейся по любым меркам, хоть крестьянским, хоть дворянским, познакомилась Сашенька с неким Сергеем Соколовым, он фельетоны писал. От отношений вскоре стал расти живот у Сашеньки.

В срок родился мальчик, Соколов долго тянул, но брак с Денисьевой все же заключил, правда, сынок от этого законнее не стал. И этого сына Сашенька (уже Соколова) оставила на произвол судьбы в номере гостиницы на Пятницкой улицы. В декабре, когда личность нерадивой мамаши была установлена, к ней пришли и ребеночка предложили назад забрать, около годика было уже мальчику.

Александра принять сына обратно отказалась. Причины такого поведения мне, лично, не понять. Тем не менее это было так. От своего фельетониста позже Саша еще дочку и сына родила, а старшего передала на воспитание помощнику квартального надзирателя Михаилу Родионовичу Дорошевичу и жене его Наталье Григорьевне.

Те младенца назвали Власом, дали ему отчество Михайлович и свою фамилию, стали растить в любви, так как своих деток у них на этот момент не было. Думаете, что это конец истории? Нет! Она продолжилась через 10 лет, когда Александра Урвановна Соколова овдовела. Обратилась в суд бывшая смолянка, чтобы сына ей вернули, Власа Дорошевича.

Логику судебного решения мне тоже не понять, но суд постановил вернуть сына Александре. Насильно. Мальчика, которому было уже 10 лет просто передали женщине, которая его когда-то родила, а потом бросила. Возможно дело в том, что в семье Дорошевич к тому времени появились уже кровные дети – не знаю.

К тому времени Александра Соколова стала уже важной птицей, она рецензии в «Московских ведомостях» писала, считалась признанным критиком, могла разнести в пух и прах театральную постановку или литературное произведение, с ее мнением считались, острого языка опасались. Из-за неблагозвучия отчества Александра Урвановна подписывалась «Ивановной», прожила она жизнь долгую, скончавшись в 1914‑м.

А что же Влас Михайлович Дорошевич? Сумел ли он простить свою мать? Каково ему жилось в семье женщины, бросившей его беспомощным младенцем? Не знаю, но могу предполагать. Влас Дорошевич, оставив себе и отчество и фамилию приемных родителей, стал… журналистом, театральным критиком и фельетонистом! Гены, как говорится, пальцем не сотрешь.

Влас Дорошевич неоднократно обращался в своем творчестве к теме незаконнорожденности, писал о детском счастье и несчастье. По всему видно было, что ситуация из детства оставалась для него травмирующей всегда. Дорошевич долго редактировал газету И. Д. Сытина «Русское слово», в этот период она была наиболее популярна и читаема. Жил в Севастополе с 18-го по 21‑й год, затем вернулся в Петербург, но вскоре скончался от туберкулеза.

Провожали его в последний путь 4 человека. Дорошевич был дважды женат на актрисах, а его единственная дочь от первого брака Наталья воспитывалась в Керченском девичьем институте, отец навешал ее, пока мог, но фактически девочка повторила его судьбу – была бесприютной и неприкаянной.

Иллюстрация обложки из свободного доступа