Кому угодно помогу, но не сестре с её ребёнком

-Бедняжечка, так мучается, это ведь не отойти от него, личной жизни – никакой. Ну надо же помогать! Знаешь, как непросто одной со здоровым ребенком, а уж с таким-то, – это мама жалеет мою младшую родную сестру.

Агате 29 лет и она мать-одиночка, которая растит ребенка-инвалида. Племяннику 6 лет. И вроде бы полагается таких жалеть и помогать. Но вот я не могу. Никак. И за это меня осуждает вся родня и многие окружающие.

-Живешь, как сыр в масле катаешься, а сестру бросила, – говорят.

Ничего не хочу иметь общего с Агатой. Мне 36 лет, я замужем, дочь растет. Ей 9 лет исполнилось. И за все 9 лет ее жизни, бабушка не подарила внучке ни одного подарка, не посидела с ней ни одного часа. Про сестру уже и не говорю, с такой, как Агата я бы ребенка и на минуту не оставила.

11 лет назад я собиралась выходить замуж. Родители нам с сестрой к будущим свадьбам деньги копили. Отец у меня неплохо зарабатывал. На каждую из нас лежали деньги, на которые можно было купить по однушке. Прихожу домой, сказать, что заявление с женихом подали: отец за сердце держится, мама рыдает.

-Агата сильно пострадала, разбилась с другом на мотоцикле.

Сестре тогда было 18 лет и она была очень непростой девушкой. Школу бросила, пришлось аттестат получать в вечерней “шараге”, потом связалась с какими-то байкерами, гоняла с ними, были там и запрещенные вещества. В общем, однокомнатная квартира номер раз ушла в пользу лечения и реабилитации сестры.

-Ну мало ли что, – сказала мама отцу, когда он предложил отдать мне деньги, чтобы я до свадьбы купила себе квартиру, – вдруг Агате еще что-то понадобится, а у нас нету? Пусть полежат. Да и как мы отдадим, одной квартира, а другой – шиш с маслом?

А ничего, что другая свою квартиру прокатала? Ладно, расписались тихо, муж деньги, которые на свадьбу собирал, вложил в первый взнос за ипотеку. Мы в материальном плане нормально жили, только обидно было, что маме было совсем не до меня.

-А, что? Ясно, – только и сказала мама на мое сообщение о беременности, – у нас с Агашей опять беда. Надо ее в наркологичку класть. Нет, в бесплатную – не вариант, там сразу на учет поставят, а это – пятно на всю жизнь. Будем договариваться о платной.

Такое вот поздравление. А когда я родила и счастливый муж начал обзванивать родственников, то он услышал от тещи:

-Ой, не до вас! Агаша вены порезала, едем с отцом в больницу.

Я не считаю болезнями алкоголизм и наркоманию. И не надо мне говорить, что “бедной девочке внимания не хватало”, уж кому-кому, а Агате внимания было – с избытком. Носились, как с писаной торбой. В основном мама. Отец умер, когда моей дочери было 3 недели. Инфаркт. И в этом я тоже виню сестру.

-Как я Агашу вытяну без него! – плакала мама.

То есть она не о любимом человеке горевала, а о том, что теперь Агашу трудно будет вытаскивать из неприятностей, которые сестра находила себе на пятую точку.

Вторая из “наших” добрачных квартир ушла очень быстро: сестрице грозил срок, мама отмазала. А потом неприятности никуда не делись и понеслась: дай денег, Агашу надо лечить.

-Ну, а кто еще? – удивлялась мама, – Ты же сестра родная!

-А ничего, – спрашиваю, – что я в декрете? И денег у меня нет? Работает один только твой зять, а ты даже не помнишь, как его зовут.

-Ну и зятю твоя сестра – не чужой же человек! – слышала в ответ.

Еще какой чужой! Муж работал для своей семьи, а не для того, чтобы Агата продолжала нюхать и колоться. Так примерно я маме и сказала и рассорились мы с ней на несколько лет.

Надолго маму не хватило: у младшей доченьки же проблемы, кто же поможет, если не старшая.

-Она же беременная! – стонала мама по телефону, – Если не хочешь о сестре подумать, подумай о будущем племяннике!

Беременная Агата изредка срывалась и ее полагалось откапывать и пролечивать. Естественно снова не в государственной клинике, чтобы девочке клеймо на всю жизнь не поставили. А какое клеймо? Клейма на ней ставить уже было некуда.

Сожитель сестры, такой же как она, исчез незадолго до родов, точнее он из своего клоповника Агату выставил обратно к маме. Итог закономерен: Ярослав родился с различными патологиями.

А что еще бывает у таких мамаш? У нас же беременных прав родительских лишить нельзя, чтобы оградить ребенка в животе от материнской дури. А потом Агату лишать родительских прав стало не за что.

-Она так изменилась! – умилялась бабушка ребенка Агаты, – От всех глупостей, как бабка отшептала! Весь день над Яриком! Такая мать прекрасная получилась! Любо-дорого посмотреть!

-На кого, – спрашиваю, – любо-дорого? На бывшую наркошу и плод ее образа жизни? И что толку от того, что она теперь весь день с ним?

-Да, кстати, – мама меня снова явно не слушает и не слышит, – денег бы нам! Ярику от государства все назначили, но некоторые лекарства лучше заменить на платные. Толку больше и побочек меньше…

Я отказала. Ярика на ноги уже ничто и никогда не поставит. Растительная жизнь – вот на что его обрекла мама еще до рождения. Жалко мне племянника? Жалко! Но это не мой крест. Если бы им не хватало продуктов или одежды – я бы помогла. В душе бы все свербило, но я бы помогла. А пытаться сделать чудо, чтобы он исцелился? Увольте.

Меня осудили все. Мама же ко всей родне обращалась, рассказывая, как “мать десятилетия” по имени Агата мучается и бьется за здоровье своего ребеночка. Деньги давали. Ну у кого они были, разумеется. И только я не помогала материально.

-И не говори, – жаловалась мама всем, кому могла, – ипотеку выплатили, машину зять купил. Деньги лопатой гребут, отдыхать ездят. Знаешь, сколько зять зарабатывает? И я не знаю, но в Газпроме… Это тебе не шутки. А на племянника рубля не дали. Агаша только в нем, в сыне. Но ведь она не может даже работать пойти, куда от такого ребенка отойдешь. Воспитывала я детей одинаково, а старшая такая бессердечная получилась.

-Зато не наркоманка, – ответила я тетке, вздумавшей меня стыдить.

Мне легче котятам в приют деньги отдать, я смс на лечение больных онкологией детишек перечисляю регулярно. Можно сказать, что я ничего не знаю о том, какие там мамы? Да, не знаю. Но маму Ярослава я знаю очень хорошо.

А теперь осуждайте меня, говорите правильные слова о том, что ребенок не виноват в том, что он почти растение.

Историю прислала читательница. Имя и даже начальную букву фамилии она просила не называть.