Отказала в помощи деду и не стыжусь

У нас с родителями была половина дома, вторую половину занимали дедушка и бабушка со стороны моего папы. В год, когда не стало моего отца мне было 10 лет, а через год умерла и бабушка.

-Я свою половину дома оставлю внучке, – сказал тогда мой дед Илья, – ну, а за это ты должна за мной ухаживать.

Мама не возражала, она ходила на половину дедушки убирать, стирала его вещи, готовила ему отдельно, потому, что дед считал, что у него слабый желудок и требовал себе диетической еды.

-Что ты мне принесла суп с пережаркой, – недовольно отставлял он свою тарелку, – хочешь меня извести? У меня желудок больной, будешь приходить и варить мне все при мне, чтобы я видел.

Разумеется, извести его никто не пытался. Да и, как показало время, не таким уж и хворым был дед Илья. Я тогда была мала, могла сбегать деду в магазин, подмести полы, сделать прочую мелочь.

Это я теперь понимаю, что он просто издевался над моей мамой, ему это было приятно. Да и лет в тот момент, деду Илье было совсем не так уж много, всего 57.

А потом дедушка начал тяготиться своим вдовым положением. Он привел в свою половину женщину, приказав мне называть ее бабушкой, а она была на год или два старше моей мамы.

-А почему ты перестала у меня убирать и не приходишь готовить? – дед заявился к нам вечером вместе с новой супругой Зоей.

-Вы, свекор, жену привели, – ответила моя мама, – хозяйка у Вас теперь есть своя, ради чего мне убирать и готовить.

-Хозяйка есть, а ты за половину дома теперь должна и ее обслуживать, – заявил дед Илья, а его Зоя одобрительно поддакивала.

Дедушка начал кричать на маму, тут я за нее и заступилась. А в ответ на это, дед сказал, что теперь мы у него узнаем, почем фунт лиха.

Утром мы встали – нет воды, после поисков причины, мама поняла, что воду нам перекрыл ее свекор, ведь коммуникации находились в его подвале. Когда строился дом, никто и не думал, что жизнь сложится так, что мы станем для дедушки чужими.

На дворе зима, пришлось нам с мамой за водой ходить в колонку, с ведрами. Летом мы провели свою ветку водопровода. Тогда дед отрезал нам антенный кабель, который тянулся через его часть крыши.

Было еще много пакостей, не считая того, что он ославил маму на весь поселок, как гулящую, заявил, что и я не от их сына.

Мнение людей разделилось: кто-то держал сторону моего деда, кто-то пробовал стыдить его. На таких дед строчил жалобы в разные инстанции. Связываться с ним ни у кого желания не было.

-Будем продавать свою половину дома, – устало сказала мама, когда мне исполнилось 14 лет, – уедем в город, купим себе квартиру. Не могу я больше жить и ждать пакостей ежедневно.

Мне жалко было уезжать, в поселке оставались мои друзья, одноклассники, но пришлось.

Вот уже 15 лет, как я городская, мамы моей тоже уже нет на свете. Я замужем, живем мы с мужем и дочкой в двушке, которую купила мама после продажи половины дома.

А недавно ко мне заявился дед Илья. Неухоженный и уже очень старый, он слезливо жаловался, сидя на моей кухне:

-Некуда мне пойти, выгнали они меня совсем. Ты же моя внучечка единственная, кроме тебя у меня никого нет.

Оказалось, что у деда хватило ума подарить своей Зое его часть дома. Может быть, задобрить ее хотел, удержать рядом с собой, не знаю.

Только у Зои были свои дети, которых дед в свой дом не принял, они росли у ее матери, а теперь стали взрослые, им надо было устраивать жизнь.

А дед постарел. Вот Зоя и развелась с ним, и на дверь указала, продала половину дома, ей принадлежавшую и уехала из поселка вместе с деньгами, к младшему сыну жить.

И вспомнил дед Илья, что у него есть внучка, которая когда-то по его милости и воду ведрами носила из колонки, и телевизор бегала к подружке смотреть, и сплетни про себя и свою маму слушала.

Указала я ему на дверь, меня не волнует больше его судьба, как его не волновала когда-то моя. Ко мне после этого наведалась в гости половина родного поселка, как же: собственного дедушку выгнала, неблагодарная.

А мне не стыдно. Он сам когда-то не захотел иметь внучку. Теперь получил то, что заслужил.