-Она тебя растила, ты должна присматривать за бабушкой, – сказал дядя

Моя мама жила вместе со своей матерью много лет, с тех самых пор, когда ушла со мной 7-ми летней от моего отца. У бабушки детей было двое: мама и ее младший брат.

Дядька уехал жить в Питер, там раскрутился, семья, свой бизнес. Я последние несколько лет не жила с мамой: ушла на квартиру. Три женщины в доме – это кошмар. Тем более, что у бабушки начались явные проблемы с психикой. Мама против того, чтобы я отделилась – не возражала.

-Моя мать – это мой крест, ну и моего брата, – сказала мама.

Бабушкины странности начали проявляться в том, что она несла в квартиру всякий хлам. Начиналось с малого: какие-то полочки, емкости для хранения, потом пошло по нарастающей: перла все и защищала свои богатства рьяно, до ругани, не позволяя маме выбрасывать добытое на помойке.

-Запах ужасный, – морщил нос дядька, когда приезжал, – терпи, сестра. Я дам денег, давай ее полечим?

Бабушку лечили, наблюдали, но улучшений, как понимаете, не предвиделось. Дядькино участие выражалось в деньгах, а билась с причудами нездорового человека моя мама. Физически бабушка была из тех, кого “колом не сшибешь”, а с головой – беда.

2 года назад я собралась замуж. Мне было 29, меня очень хорошо приняла семья жениха, а отец его сказал, что поможет с приобретением жилья.

-Хороший дом, почти элитка, холы просторные, чистые, – сказал свекор, предлагая вариант перед свадьбой, – ваши накопления вложите, я добавлю, остальное быстро и необременительно выплатите.

Мы с Мишей согласились. На 3-м этаже в очень красивом доме у нас была теперь своя двухкомнатная квартира, большая и светлая.

А через 2 месяца после свадьбы не стало мамы. Внезапно. И встал вопрос о том, что же делать с бабушкой.

-Мать я заберу к себе наверное, – сказал дядька, – сейчас пролечится и увезу. Квартиру матери продадим, у меня же есть генеральная доверенность. Половину денег заберу на жилье для матери, а половину отдам тебе – так будет справедливо.

Бабушка лежала в стационаре, потом планировался еще один, платный, дядя готов был нести все расходы: мать же. Квартиру продали быстро, суммой, которую брат моей мамы отдал нам, мы закрыли ипотеку. А второй половиной дядюшка распорядился оригинально.

Жилье он для бабушки купил. Новое, однокомнатную квартиру в очень хорошем доме, новом, почти элитном, с просторными холлами. На первом этаже того дома, где жили мы с мужем.

-Я подумал, а что? – объяснил дядя, перевозя бабушкины вещи, – Ты – внучка, мать тут родилась и выросла, чего ее в Питер тащить? Ты и присмотришь! А я, как и раньше, буду давать деньги.

-Ты соображаешь? – спрашиваю, – Она же не сможет жить одна! Я беременна, мне прикажешь бороться с ее причудами и отбиваться от жалоб соседей, как это долгие годы делала мама?

-Деньги за квартиру брала? Брала. – ответил дядька, – Ты ей внучка родная. В Питер я ее не потащу. Она там на улицу выйдет, до помойки дойдет и забудет, где жила. Моя жена и мои дочери что ли будут за ней ухаживать? Они ей чужие люди! Я работаю, кручусь день деньской. Беременная? Вот и славно. Как раз время будет, чтобы за бабулей смотреть. Она тебя растила.

Растила. Но не только меня, но еще и сына, который возложил на меня почетную обязанность досматривать бабушку, не совсем здоровую бабушку. Его дочери не будут за ней ухаживать? Но ведь они такие же внучки, как и я!

Через пару месяцев бабушка заехала в свое новое жилье. Ад начался сразу: она несла и складывала в квартире все, в прежних объемах, но не было уже моей мамы, чтобы с этим бороться.

-Следите за бабушкой, мы жалобу напишем! – сначала одна соседка пришла ко мне, потом они потянулись гурьбой, – Это невыносимо, воняет! Принимайте меры или мы участкового вызовем!

Дядюшка же, заселяя бабушку в квартиру, не поленился, соседей обошел и рассказал, что над бабулей, на 3-м этаже ее внучка живет. Если что – обращайтесь к ней, ко мне то есть.

Мой муж и я с животом ходили и разгребали завалы. Раз в месяц на пару дней приезжал дядя, совал взятки участковому, “замазывал” рты особенно рьяным жалобщикам-соседям, домоуправлению. Что характерно, останавливался дядя в гостинице: жить у своей матери (читай, на помойке), он не хотел.

-Продаем, – предложил свекор, когда я лежала в роддоме, – я был у вас, запах по всему подъезду. Продаем, покупаем вам другую квартиру и адрес твоему дяде не говорим.

-Так нехорошо, – я плакала, мне было совестно оставить бабушку одну.

-О себе думай, о ребенке думай, – сурово сказал свекор, – и не реви. Молоко пропадет. Пока суть, да дело, поживете у нас. А потом видно будет. И пойми, бабушка – это был крест твоей мамы и твоего дяди. Не твой. Дядька вынужден будет принять меры, когда в неизвестном направлении исчезнет удобная шея, на которую он уселся. Твоя шея, между прочим.

У свекров мы прожили 4 месяца. Сейчас живем в хорошем доме, в новой квартире. Бабушка? Дядя вынужден был забрать ее в Питер. Поместил в какой-то частный пансионат. Со мной он не общается.

-Как он тебя ругал! – поведала мне бывшая соседка по тому злосчастному дому, – Мол, бросила бабку одну, теперь ему приходится эту проблему решать, а он, дескать, все деньги от продажи бабушкиной квартиры тебе отдал.

Мне неприятны эти разговоры. Да, получается, что бабушку я бросила, хотя не совсем так, как рассказывал всем дядя. Навестить ее или хотя бы узнать, жива ли она сейчас, не могу. Брат моей матери оборвал со мной все отношения.

Что думаете?