-А кто на Руси не пьёт-то? – говорит свекровь

-Переезжаем, – выдохнула Нина, – не могу так больше, тут продадим, там квартиру купим, главное – подальше забраться.

Нина моя соседка с 1-го этажа, знакомы мы 3 года, а однажды на заре знакомства шли вместе в магазин, разговорились. Как это бывает у нас, женщин, из магазина свернули в сквер и пока моя собеседница не выговорилась, домой мы не ушли.

-Жили мы лет 7 со свекровью, – вспоминала Нина, – у нее свой дом большой, у Сережки моего брат еще на 2 года старше. Да, и свекор был, а как же.

Традиции родительской семьи мужа Нину приводили в недоумение. Там не то чтобы пили, нет, родители не злоупотребляли спиртными напитками, не были запойными.

Скорее это было что-то вроде бытового пьянства: обедать в выходные – а как без 100 грам “для аппетита”? Ужин в будни? Ну надо же капельку “с устатку”.

-Свекор выпивал и шел работать на участок или в свою мастерскую во дворе, – рассказывала Нина, – свекровь выпьет и снова за домашние дела принимается. И только сыновьям, моему мужу и его брату не так повезло.

Деверь был женат, но недолго. Он, в отличие от родителей, 100 граммами на обед не ограничивался, уходил в запой, напивался до совершенно свинского состояния, в конце концов, молодая жена его выставила.

-Мы 2 года к тому времени с Сергеем были женаты, – продолжала Нина, – как раз дочка родилась, но, как вернулся деверь, мой муж тоже стал катиться по наклонной. Нет, он работал, но вот время с пятницы до понедельника для меня превращалось в кошмар.

Сергей “поддерживал” компанию своего брата, постепенно превращаясь в такого же алкоголика. А свекровь и свекор не видели в этом ничего страшного.

-Подумаешь, – говорила мама братьев, – все пьют, ну перебрали мужики, в понедельник будут, как огурчики, пойдут работать.

-А деверь однажды на работу не пошел, – говорила Нина, – уволили его. В таком аду прошло года три. Я наследство от тетки получила. Ничего особенного, старенький домик. Вот тогда и задумалась: надо разводиться и уходить. Надоело бояться за дочь, которую запросто могли по пьяной лавочке и задавить, и обварить, надоело запахом перегара дышать и видеть мутные глаза. Я даже развелась с Сергеем официально.

И вот развод-то и заставил мужчину одуматься. Сначала он закодировался на год, а потом просто усилием воли отказался от спиртного.

-Свекры, – с обидой говорит Нина, – не то чтобы помочь сыну, нет, они словно пытались его споить и начать все заново.

-Ну и что здоровому мужику от бутылки пива будет, – говорил отец Сергея, – долго за бабскую юбку будешь цепляться?

Свекровь язвительно хмыкала, пьяный брат пытался пробить Сергея на “ты меня уважаешь”. Супруги посоветовались и Нина продала свой домик, купила квартиру в соседнем поселке. Тогда-то они и въехали в наш дом. Девочка в школу пошла, казалось, жизнь налаживается.

-Мы к вам в гости приехали, – сообщала свекровь с порога, – яичек и капусты вам привезли, давайте, накрывайте на стол, выставляйте бутылочку. Как сами не будете? Хватит ломаться, в коем веке родители приехали, надо отметить.

-Как к ним приедешь по хозяйству помочь – та же песня, – говорила Нина, – один раз муж поддался и пил потом снова полтора месяца. С работы улетел, дочка сказала ему, когда протрезвел, что не хочет его знать и что от него плохо пахнет.

-Давай уедем. Тут не отстанут,- хмуро сказал Сергей через неделю, – если мы с тобой в гости не идем к ним, они сами идут. Я же снова сорвусь.

И вот, Нина решилась.

-Не бывает бывших алкоголиков, – говорит она, – я знаю, что живу, словно на пороховой бочке, что в народе говорят: “свинья грязи везде найдет”. Но без внешних раздражителей Сергей держится хорошо. Я люблю мужа, а дочь любит отца. Мы дадим нашей семье шанс. А тут свои же самые родные люди стараются утопить, как не понимают, что один сын уже пропал совсем. Дома сидит, не работает, только и ищет, где выпить, где похмелиться.

Я жила рядом с пьющим человеком. Семья такого трезвенника вынуждена избегать застолий со спиртным, не ходить в гости, не отмечать праздники так, как “на Руси принято”.

Но вдвойне тяжелее, когда налить пытаются мама или отец. Вот тогда точно: “А что от 100 грамм будет-то”, превращается в тот самый фитиль, которым можно спровоцировать самый разрушительный взрыв.

А вы что думаете?