-Мне ничего не надо от людей, которые не уважали моего мужа, – сказала свекровь

-9 лет с ним до этого прожили и вроде бы все было хорошо. Муж понимающий, свекровь вполне лояльно ко мне относилась. И надо же такому случиться! Все коту под хвост. И, главное, муж на моей стороне, а его мама меня простить не может и на сына родного обиделась, помощь не принимает даже, – жалуется подруге Ирина.

Вины женщина за собой не признает. Ни словом, ни делом она маму мужа Нину Кондратьевну не обижала. Отношения с самого начала были нормальными: свекровь выбор сына не обсуждала, разводить молодых не пыталась, советами Ирину не донимала.

-Мы жили сначала вместе с моей старенькой бабушкой, – говорит Ирина, – за ней присмотр был нужен. А через год после нашей с Егором свадьбы ее не стало и двушка осталась за мной. Я у родителей – единственный ребенок.

У свекрови, Нины Кондратьевны детей двое: Егор и дочь Наташа. И Ирина считала себя всегда везучей женщиной: жилье есть, дочка на 3-м году брака родилась, свекровь понимающая, родители здоровые и пока в силах.

-Даже с золовкой отношения у меня были и остаются дружескими, – говорит Ирина, – Наташа понимает, почему мы с мужем так поступили. И говорит, что это был нормальный, взвешенный и обдуманный шаг. А Нина Кондратьевна почти год назад прекратила со мной всякие отношения. И Егор теперь в ее доме не слишком желанный гость. Раньше он почти каждые выходные к маме ездил, хотя добираться на метро, потом на электричке. 4-5 часов в один конец. Машины же у нас тогда еще не было.

-Вы никого не уважаете, вам на всех плевать, никакой помощи мне от вас не надо, – заявила Нина Кондратьевна сыну.

Дело в том, что в январе прошлого года Ирина узнала о том, что они с мужем снова станут родителями. А в феврале-марте случились в мире известные события, связанные с вирусом, карантином, удаленкой, самоизоляцией и прочими “радостями”.

-Ирина, – просила дочь ее мама, – сиди дома, не выходи без нужды никуда. В твоем положении заболеть никак нельзя. И зять пусть все меры предосторожности принимает. Я понимаю, что молодые легко все переносят, но ты беременна! Неизвестно, как на плод все повилияет.

-И я сидела, – говорит Ирина, – благо, что на удаленку нашу бухгалтерию перевели. И муж сидел, их контора тоже по домам работала. В магазин Егор выходил, старался часы поймать, когда народа поменьше, мы береглись, как могли.

А в июне пришло скорбное известие: не стало отца Егора. нет, не корона была тому виной, у мужчины было другое заболевание. Скорая помощь в те дни была не слишком скорой, в общем, не довезли.

-Жалко, конечно, – говорит Ирина, -сил нет. Ему же всего 62 года было. По нашим временам даже на пенсию еще не выходят. И свекровь жалко, хотя Наташа под боком живет, но у них со свекром была хорошая семья, любили и берегли друг друга. Тяжело так, всю жизнь прожить с любимым мужем и остаться одной.

Разумеется Егор тут же помчался в родной городок: хлопотать, устраивать, поддерживать сестру и мать.

-Не вздумай ехать, – предостерегла Ирину мама, – куда ты поедешь на 7-м месяце общественным транспортом. Мы с отцом съездим, сватью поддержать, да отдать долг памяти свату. А ты сиди дома. Да и внучке на таких мероприятиях совсем не место.

-Я еще продумала, – говорит Ирина, – поеду. лето, вроде бы все на спад пошло. Дочку оставлю с подругой близкой, маска, обработка рук и прочее, но тут Егор взвился на дыбы.

Мужчина, приехавший домой к семье на один вечер, сказал жене категорично:

-Не поедешь! С животом и так тяжело и ни к чему лишний раз трястись в дороге, да еще и сейчас. В людных местах не надо тебе сейчас находиться. Такси? Но и таксист может быть болен. Не выдумывай. Поминки дома будут, скромные. Теща, сестра моя, мамина подруга, все сделают без тебя. Не переживай, все знают о твоем состоянии. Все поймут. Мне нужны здоровые жена и сын.

-Но Нина Кондратьевна не поняла, – разводит руками Ирина, – сцену сыну она устроила, как только поняла, что невестки на похоронах свекра не будет.

-Не проводить человека в последний путь – это крайнее проявление неуважения. Что плохого сделал Ирине твой отец, что она так отнеслась к нему после смерти? Ничего бы с ней не случилось. Беременность – не болезнь. Я беременная Наташей была, когда маму хоронила. Не думала я, что невестка такая.

-И все, – говорит Ирина, – ничего больше объяснить маме мужа было невозможно. Мои звонки она сбрасывала. Когда родился наш сын приехать отказалась.

-Она на похороны свекра не приехала? – заявила Нина Кондратьевна сыну, – Отговорилась, что опасно. Вот и я не поеду. Мне тоже опасно, я пожилой человек, лишние контакты не нужны мне в такое время.

-Отойдет, – была уверена золовка, – это горе за нее говорит.

Но Нина Кондратьевна не отошла. Почти год прошел. Егор пытался дать матери денег на памятник отцу, но она не взяла. Даже через сестру пытался передать, якобы от нее.

-Ты столько не зарабатываешь, – сказала Нина Кондратьевна Наташе, – я знаю, чьи это деньги. Мне ничего от нее не надо.

-А я в декрете, – говорит Ирина, – эти деньги Егор заработал, он вправе памятник отцу поставить. Но свекровь упрямится: скромный, плохонький, но сама памятник закажу.

-Мне ничего не надо от людей, которые не уважили моего супруга, не проводили его в последний путь, – говорит.

И все, словно не было 9-ти лет нормальных родственных отношений. Что делать? Как думаете, пройдет обида?

Историю рассказала И. Г.