-А может не нужна вам эта морока? – устало спросила ветеринар

Уважаемые читатели! Сегодня представляю новую рубрику сайта: “КОТОмания”. Она будет посвящена им, пушистым, полосатым, породистым и беспородным, хвостатым, усатым, рыжим, серым, белым, черным и пятнистым. Тем, кого я очень люблю. И не только я, но и многие мои читатели. У кошек и котов тоже есть свои истории. Иногда грустные, иногда смешные, трогательные и поучительные.

Шел дождь. Тем летом это было обычное явление. Дождь. Кругом. Везде дождь. Серые люди хлюпали по серым лужам, с серого неба лилась унылая серая вода. А под мокрой серой (опять же!) скамейкой молча умирал маленький серый котенок.

Он не знал, что умирает, он еще не мог этого понять. Просто холодные капли вот-вот готовились затушить последнюю искру маленькой жизни. Она и так едва тлела: от голода и целого букета болезней. Из-за этих болезней животное и оказалось на улице: хозяевам загулявшей мамы-кошки было легче выкинуть забракованный ими серый комочек.

-Ой, смотрите, кто это? – едва живой комочек крепко ухватила детская рука, – Фу, какая гадость!

Котенок не знал, что дети иногда бывают такими же жестокими, как и взрослые. У него мелькнула робкая надежда, что руки его обогреют и приласкают, что колючий холод отступит. Но надежда так и погасла в темноте, потому что глазки котенка были накрепко склеены коростой из сукровицы и гноя.

Тощее тельце стали просто подбрасывать, развлекаясь, не думая о том, что маленькому существу бывает больно и обидно точно так же, как маленькому ребенку. “Наверное их никто не учил тому, что так делать нельзя”, – мелькнула у котенка мысль, но он не мог уже даже пищать.

-Вы что делаете? – раздался громкий мужской бас, – Живодеры! Сейчас ремень сниму и всыплю! Отдайте его мне немедленно.

Котенок слышал это, но уже ни на что не надеялся: слишком много жестокости случилось за его маленькую и почти окончившуюся жизнь. В этом мире нет тепла, ласки, любви. Не для него, а точнее не для нее, потому что…

-Кошка! – пробасил голос, а тельце котенка несколько раз перевернули и, наконец, переместили в тепло, прочь от дождя, за пазуху пропахшей машинным маслом куртки, – И куда теперь? У меня есть кошка и не одна. Э, да ты больная?

Если бы кошка могла, она бы зажмурилась от страха: сейчас ее снова бросят под неумолимый дождь. Но она не могла, глаза было не разлепить, как и нос, а ртом она хватала тепло человека и думала, что это последнее, что она почувствует.

-Ее надо к врачу, срочно! – постановила девушка, которая случайно проходила мимо и увидела недоумение в глазах соседа, – Давайте ее сюда, я на машине.

-Девушка, – врач устало сняла очки, – а это Вам точно надо? Тут навскидку и то – целый букет. Капать и давать лекарства надо каждые 4 часа. Оно Вам надо? Исход неясен, прогнозов и надежды нет. Скорее всего Вы только отсрочите неизбежное. Не вЫходить. Слишком мала. И анализы дорогие…

-Надо, делайте, – упрямо выдохнула девушка, – я не могу бросить ее обратно под дождь. У нее должен быть шанс.

“Шанс” оказался списком лекарств и назначений, больше похожим на меню дорогого ресторана. Вот только домой Ирине взять кошку было нельзя. Животинке предписан был строгий карантин, а дома кот, любимый кот. И муж, который когда-то уже высказался на тему второй кошки:

-Никогда и ни за что!

-Я ее тут пока поселю, – сказала Ирина коллегам, – буду приходить и делать все, что нужно. Да. И ночью тоже. Выживет – найду ей дом, но месяца полтора еще лечить…

Коллеги были добрыми и не возражали, тем более, что почти неделю кошка никому не докучала: она всегда спала или пищала тихонько, когда ей давали лекарства, промывали нос и глаза, закапывали капли, протирали и снова закапывали.

А потом….

-Какая красавица! – воскликнула уборщица офиса ранним утром, когда кошачья тушка перестала быть просто комочком на подстилке, когда глазки открылись и оказались янтарными, когда на кошачьей мордочке появилось умильно-хитрое выражение и она вдруг стремглав понеслась за ворсистой шваброй, – А я думала, что помрет!

-Я тоже так думала, – хотелось сказать кошке, но она не умела говорить.

Месяц красотка носилась по офису, забиралась на руки к людям и громко урча норовила присосаться к пуговице или кусочку ткани: “От мамки рано оторвали!” А потом в жизни кошки случилось второе чудо: из-за серых туч вышло солнце, а за Ириной на работу заехал ее суровый муж.

Кошка же не знала, что он суровый, она забралась на него, как на дерево, присосалась к вороту рубашки и громко заурчала, а окружающие засмеялись. Не засмеялся только муж. Он очень серьезно сказал:

-Все, это моя кошка! Она меня сама выбрала!

И унес ее, а Ирина едва поспевала следом. Так и живут теперь. ЕГО кошка, которая научилась приносить мячик, как игривый щенок, которая растопила своей лаской и мужское огромное сердце, и сердечко поменьше, принадлежавшее вальяжному белому коту.

Потому что на свете есть доброта и любовь, потому что тем серым дождливым днем, когда маленькая кошка погибала от голода, холода и болезней, кто-то сверху решил, что это несправедливо и осыпал ей любви полной мерой, так, что теперь ее у нее через край.