-Я помогал тёще, я имею право помочь и своим родителям, – говорит муж

-Ведет себя просто ужасно, – говорит подруге Марина, – постоянные сравнения, упреки, слезы. Самое неприятное, что она мужу на мозг капает, а он потом ко мне с упреками.

Марине 35 лет, ее супругу 36. Живут семьей больше 10 лет, есть дети, двое. Квартира принадлежит Марине, ипотек нет, а зарабатывают сейчас средне: раньше было больше, но и у него, и у нее зарплаты сильно просели во время пандемии и вырулить на прежний уровень не получается, особенно сейчас.

У Марины есть мама, у ее мужа живы оба родителя. Отношения были выстроены. Тем более, что мама Марины живет в том же городе, а свекры в сельской местности.

-Я не могу сказать, – вспоминает Марина, – чтобы кто-то из родителей помогал нам больше или меньше. Я – поздний ребенок, моей маме уже за 70, отца давно нет. Но так как мама всегда жила ближе, то с детьми на помощь приходила именно она.

Бабушка с удовольствием нянчилась с внуками, отпускала молодых погулять, оставалась с детьми, когда Марина с мужем ездили в деревню к свекрам. Но и родители мужа не оставались в стороне: картошка, капуста, заготовки, яйца, куры – все, что было в деревенском хозяйстве, было и у молодых.

-Свекровь еще и пирогов настряпает к нашему приезду, полные пакеты и корзины в дорогу собирала, – признает Марина, – и сало домашнего копчения, и рыба, отец мужа заядлый рыбак.

Родителям супруги тоже старались помогать одинаково. В “жирные” годы могли подкинуть родителям денег, о ремонте в квартире мамы или помощи на участке свекров и говорить нечего – спешили по первому зову. Даром, что Марина – человек городской, научилась и полоть, и картошку окучивать.

Сама женщина считала, что у нее хорошая, беспроблемная родня, где есть взаимное уважение, поддержка, понимание и прочее. Разница была только в одном: в возрасте родителей. Свекры поженились в возрасте 19 лет, сын единственный, родился через год, так что родителям мужа сейчас еще нет 60-ти.

-Ну и разумеется, – продолжает Марина, – со здоровьем у родителей мужа все обстоит гораздо лучше, чем у мамы. Вполне бодры, отец супруга так еще даже не на пенсии.

У мамы самой Марины сейчас множество проблем: суставы, зрение, давление. Год назад мама прошла обследование. Нехорошую болячку выявили на ранней стадии, мама плакала, хотела махнуть рукой, мол, пожила – хватит. Но супруги посоветовались и решили: будем бороться.

-У нас накопления были с хороших времен, – говорит Марина, – ну и конечно, то, что у нас многие продукты не с рынка или магазина, очень выручает, даже сейчас, когда все сильно подорожало, а шикарных премий больше нет, мы на сухую от получки до получки не живем.

Лечение, как известно, требует денег. Даже если попасть в квоты, даже если случай не сильно запущенный. Лекарства, что получше, стоят тоже соответственно. Маме Марине супруги в последнее время помогают деньгами больше, чем родителям мужа.

-Мама и так все время говорит, что врач посоветовал то, выписал это, но это же дорого, может не будем, все равно ведь все к одному концу. – Марина чуть не плачет, говоря эти слова, – Да, возможно болезнь возьмет свое, но не скажешь же: “Ну и ладно, давай не будем”. Это кем надо быть? Разумеется даем. И на обследование в области, и на очередной курс, и на поездку в санаторий после очередной химии.

До недавнего времени муж Марины против трат на тещу не возражал. Но с зимы свекры начали говорить о том, что на их доме надо менять крышу, что давно хочется каменную пристройку.

-И говорилось все с явным намеком на то, что мы должны дать деньги, – качает головой Марина, – свекровь на пенсии, у свекра есть зарплата, но не такие уж огромные деньги в селе платят.

-Вот внуки растут, им отдельные комнаты нужны, – говорит свекровь, – будут приезжать на лето, как удобно, как хорошо! Но нам не осилить…

Сбережений у Марины и ее мужа осталось не так много. Как говорится, что-то одно: или ее маму лечить, или его родителям отдать на строительство. Муж поначалу с Мариной был согласен – здоровье родного человека дороже.

-Но свекровь каждый раз ныла и на мозг капала, – говорит женщина, – все припомнила. И мясо, и сало, и картошку.

-Мы вам помогали не меньше, чем сватья, – с обидой недавно сказала мама мужа, – мы никогда ничего не просили, а сейчас просим.

Марина пробовала говорить с мужем, что его мама сравнивает несравнимое, что если бы болела она, то вопроса о том, делать ли ремонт ее маме или лечить свекровь тоже бы не стояло. Слушал, вроде бы кивал с пониманием.

-А вчера приехал от них, я не могла поехать, дома отчет делала, и такое мне устроил…

-Я, в конце-концов, тоже зарабатываю, – заявил супруг, – и не меньше тебя. И вклад в нашу жизнь моих родителей, их помощь, не меньше, а даже больше, чем помощь тещи с детьми. Почему мы все тратим на твою мать? Почему я своим помочь не имею права? Теща не умирает, у нее сейчас проблем особых нет. У нас и по страховому полису многое сделают. Я решил, мы даем моим родителям на пристройку. Я считать не стану, сколько мы на тещу потратили, но я тоже не сирота.

-Он имеет право, – говорит Марина, – в чем-то он прав, он тоже зарабатывал, его родители тоже помогали. Но сейчас, когда неизвестно что будет, взять и забрать все накопления в пользу свекров? Это как? Да и как я маме скажу? Извини, мол, но денег на лечение больше нет, выживай как-нибудь за счет бесплатной медицины?

-Да уж, – говорит подруга, – жесть жестяная.

-Да больше всего бесит даже не муж, – признается Марина, – а его мама. Дожала. Зудела, вымогала и получилось. Я мужу сказала: отдаст деньги свекрам, будет ездить к ним один или с детьми. Ноги моей не будет ни на том огороде, ни в той пристройке. И продукты мне не нужны. Куплю.

Что думаете?