Чужая старуха дороже матери

-Чужую бабку поите, кормите! – упрекает меня мама, – На чужую старуху денег не жалко? А своей матери помочь отказались! Не стыдно?

В квартире мужа действительно сейчас живет совершенно посторонняя нам пожилая женщина. И я упорно отказываюсь помогать деньгами собственной матери. И причины на это у меня есть.

-Ну ты уже взрослая, а мне как-то надо устраивать свою жизнь, – эти слова я услышала от мамы, когда мне было 18 лет, – как ты себе это представляешь в однокомнатной?

Моя мама развелась с отцом, когда мне было 7. У них была двухкомнатная квартира, ее продали, отец отдал маме бОльшую часть денег, ей хватило на покупку однушки. Сам отец ушел жить к своим пожилым родителям.

Когда мне было 18 лет у мамы наметились подвижки в личной жизни: ей было 38 лет, на горизонте – новый муж. Места в однокомнатной всем нам не было. Куда мне идти, если отец и бабушка по отцу (деда к тому времени уже не стало) видеть меня после развода желанием не горели?

-Я с женщиной живу, мать постоянно болеет, комнат всего две, – сказал отец, которому я все же позвонила, – ну пойди работать, угол сними…

Несколько дней я жила у подруги, потом сняла комнату, нашла работу. В институте пришлось переводиться на заочное отделение. Жить было трудно. Маму моя жизнь мало интересовала, у нее в семье наметилось пополнение. Когда мне было 20 лет на свет появилась моя младшая сестра, через 2 года – мой младший брат.

Жили они все вместе в той же однокомнатной. Я первое время звонила, даже приезжала несколько раз, но поняла: меня никто не ждал, меня не рады видеть. Так прошло 4 года, а потом я вышла замуж.

Мой муж сирота, однокомнатную квартиру он получил от государства. Родственников у мужа нет никаких. Мы первое время жили без детей, договорились, что надо как-то решать вопрос с квартирой побольше.

Продавать его жилье и брать ипотеку было несколько лет нельзя: по условиям, сироты первые несколько лет приватизировать жилье не могут. Но мы и не хотели. Просто копили, в планах была ипотека. А потом в течение буквально 3-х месяцев случилось сразу несколько событий: умерла бабушка, через 3 недели после нее не стало отца, а еще через пару недель я узнала о беременности.

Родилась дочка, через полгода мы въехали в двухкомнатную квартиру, которую я унаследовала. Раньше переехать не получалось, так как жилье было в очень запущенном состоянии, на отложенные деньги мы делали ремонт.

Бабушку Соню мы увидели случайно: старушка сидела с узелочком у подъезда на лавочке. Сидела аккуратно и тихо, только голова была опущена вниз. Я с ребенком гулять пошла – сидит, муж с работы вернулся, я в окно выглянула – сидит.

-Посмотри за дочкой, – говорю, – там бабулька весь день сидит на лавочке, пойду спрошу, может, случилось что?

Случилась с бабушкой Соней обычная история. Ей за 70. Был единственный сын, женился на женщине с ребенком, потом сын умер. Муж бабушки Сони, в свое время, всю квартиру записал на сына, сын переписал квартиру на жену, о матери он не подумал.

-Невестка решила переехать, – рассказывала бабушка Соня, которая вскоре согласилась выпить чаю у нас на кухне, – квартиру решила продать, а меня в деревню определила.

“Определила в деревню” бывшая невестка бывшую свекровь оригинально: к своим знакомым в дачный домик. Бабушка жила там полгода, домик не отапливался, еле дожила до весны с обогревателем. Владельцы, увидевшие счета за электроэнергию, посчитали, что дешевле дачку продать, чем держать в ней сторожа, который, видишь ли, мерзнет зимой и свет жжет.

-Тут, в этом подъезде была квартира моя, – сказала бабушка, – а куда мне еще идти? Так бестолково жизнь сложилась. И муж со мной поступил не очень порядочно, и сын о матери старой не подумал.

Мы не смогли выгнать старушку на улицу. Первую неделю она ночевала у нас, из всех вещей – узелок, да еще на даче оставалась ее старенькая мебель.

-Забрать бы, – горевала бабушка Соня.

Но мы посчитали иначе. Муж предложил старушке пойти жить в его квартиру. Все равно сдавать мы ее не думали. Отказывалась она долго, но потом согласилась. Так у нас у всех появилась бабушка, которой ни у мужа, ни у меня, ни у нашей дочки никогда не было.

Она трогательно радовалась скромным подаркам: теплой кофте, красивому платку, удобному домашнему халату. А у нас по выходным завелись пироги, блины, холодцы и томленная в духовке вкуснейшая гречневая каша (даже и не знала я, что гречка может быть такой вкусной).

Дочка начала говорить, бабушку Соню она называет просто бабушкой. Мы живем друг от друга недалеко, бабушка часто приходит погулять с названной внучкой, отпускает нас в кино. Первое время все говорила о доме престарелых, теперь молчит. А зачем ей туда? У нее есть семья, наша семья.

-Он меня бросил, – звонок от мамы прозвенел неожиданно, – как жить, на что жить!

И рыдания. Я встретилась с мамой, которая вдруг резко захотела общаться с дочерью. Мы много говорили. Точнее говорила мама, о себе. Мои дела, как и раньше, ее мало интересовали. Про бабушку Соню она спросила вскользь.

Я не считаю, что мама в какой-то совсем патовой ситуации: моим брату и сестре уже давно не по 3 года, у мамы есть работа. Бросил муж? Бывает, подавай на алименты и живи дальше, есть квартира. Да, однушка, но что поделать, если она так устроила свою жизнь.

А еще через полгода, в которые мама изволила навестить меня раза 4, даже с бабушкой Соней познакомилась, мама сказала:

-Ведь твой муж уже может приватизировать свою квартиру?

-Может, – говорю.

-Сдать бы ее. И вам деньги, и ты могла помочь своим брату с сестрой. А у вас там все равно бабка чужая живет.

-Спасибо, мама, – говорю, – что не предложила продать и деньги тебе отдать. Ты извини, но материально помогать тебе и брату с сестрой не входит в наши планы. У брата с сестрой есть отец, который обязан платить алименты. У тебя есть руки и ноги, до пенсии и немощи тебе еще очень далеко. А бабушка Соня – не чужая бабка, она наш близкий человек.

-Дороже матери, – хмыкнула мама.

Я задумалась и ответила:

-Знаешь, да. Дороже. Так получилось.

Историю рассказала З.