Дочь заявила: свёкры деньги нашли и ты обязана

-Говорит, что я могу занять у родственников, найти где-то, кредит взять, – расстроенно говорит Людмила, – взять-то возьму, чем отдавать?

Людмиле 52 года, она растила свою единственную дочь практически одна. 25 лет назад, едва узнав о беременности, молодой муж заявил, что не готов к отцовству. Да, алименты до 3-х лет ее Нины бывший муж платил, а потом резво уклонялся, посылая какие-то смешные копейки, чтобы уголовное дело не заводили.

Родители Людмилы умерли рано, к моменту появления на свет внучки их уже не было. Женщина считает, что в одном повезло: не скиталась без жилья, оставшись наследницей отцовской двушки.

-Я всю жизнь работаю медсестрой, – поясняет Людмила, – заоблачных доходов у меня нет. Когда Нина подросла, я все дежурства, все ночные хватала, какие только могла и все равно мы едва тянули. Из родни – дядя, тетка, двоюродные. Все живут трудно, кому сейчас легко. Да дело даже не в этом, а в том, что дочь буквально требует эти деньги с меня.

Нина недавно объявила маме, что она собирается замуж. С молодым человеком познакомилась на последнем курсе института, встречались, теперь вот задумали семью создать. Дочь сказала, что свадьба – пережиток прошлого, ее играть они с мужем не собираются, но родители жениха вместо пышных торжеств, предлагают скинуться и помочь молодой семье купить квартиру.

-Понятное дело, – рассудила дочь, – что нет денег на полную стоимость квартиры нет ни у тебя, ни у родителей моего жениха. Мы полную стоимость и не требуем. Но на первый взнос свекры согласны скинуться. Половину этого самого первого взноса дают они, половина – с тебя.

Людмила опешила: у них не Москва, но город достаточно большой. Цены на недвижку она примерно знает, обсуждали на работе как раз совсем недавно. Накоплений у женщины практически нет, она всю жизнь живет и старается не тратить лишнего, откладывая лишь на самый черный день.

-Но отложенного не хватит, – разводит она руками, – возьму кредит, займу, а жить на что буду?

-Ну так объясни Нине, что ты одна, а сватов будущих двое, – не видит проблемы подруга, – и вообще, она замуж собралась, а деньги на жилье с тебя? Выросли, чтобы жениться, пусть сами свои проблемы решают.

Людмила объясняла и не раз. Дочь отметала все аргументы, обижалась: “Ты для меня ничего сделать не хочешь, все для детей стараются, старт дают, а ты?” В конце концов дочь привела и такой аргумент:

-Свекры и сами купят квартиру, но если ты не вложишься, то квартиру они купят на себя. Да, ипотеку будут сами платить, а значит, мама, что у меня ничего нет! В случае развода с чем останусь? И потом, неприятно, знаешь ли, жить в свекровиной квартире. Это значит, что мама мужа будет иметь полное право приходить и лезть во все дела.

-Вот трагедия, – возмущается ближайшая подруга, – не хочет, чтобы свекровь нос совала в ее дела? Прекрасно, живите на съеме и зарабатывайте на свое. Тебя родители квартирой обеспечили, по ее словам? То есть, умерли вовремя, так твоя Нина считает? И тебе срочно надо помереть, чтобы доченьку жильем порадовать? Люда, вырастила ты чудовище, в попу передула. Шли ее лесом, займись собой.

Но Людмила не знает: как оно, жить для себя? Она всю жизнь жила так, чтобы Нина не чувствовала себя обделенной, хуже других одетой, хуже других обеспеченной. Были в жизни Людмилы мужчины, но ей все казалось, что эти мужчины как-то не так относятся к ее ребенку. Вдруг выйдет она замуж, а дочери будет хуже.

Недавно будущие сваты официально приходили знакомиться. Людмиле они не понравились: слишком критично осматривали ее скромное жилье, слишком настойчиво расспрашивали о родне, о доходах.

-Чувствовала себя как под микроскопом, – признается женщина, – а в конце, у двери уже, мама жениха прямо спросила, нашла ли я деньги на взнос для молодых.

-А ты?

-А я сказала как есть: нет и взять негде. Так она выразительно головой покачала, так смерила меня взглядом, словно я насекомое какое.

Людмиле совершенно не нравится будущая родня, женщина убеждена, что дочь готовится совершить громадную ошибку. Даже, будь у нее деньги, она бы повременила вкладываться в общую собственность дочери и парня из такой неприятной семьи. Попыталась сказать об этом дочери.

-Ну знаешь, – возмутилась дочь, – то, что родители моего Димки думают и заботятся о нем, не делает их монстрами. Нормальные родители, они хотят, чтобы у нас было жилье. Вот и все. В конце концов ты можешь продать эту квартиру, купить себе однокомнатную, а разницу отдать мне.

-А вдруг что? – спрашивает дочь Людмила, – Куда придешь? Ко мне, но уже в однушку? Или потом мне опять продавать жилье и покупать двушку? А хватит ли денег? А если у тебя к моменту развода и раздела квартиры будет ребенок? Втроем в однокомнатной?

Дочь обвинила мать в том, что она еще замуж не успела выйти, а та ее уже мысленно развела. При том, что сама Нина забыла, что первой о разводе чуть раньше заговорила она сама. А главное, дочь заявила Людмиле:

-Мало того, что ты свою жизнь построить не смогла нормально и родила меня от какого-то урода, так ты и мне жизнь не дашь устроить? Ничего для меня сделать не хочешь?

-Шли ее лесом, – советует двоюродная сестра, – оборзела. Уж ты ли для нее ничего не сделала? Да, аборт не сделала когда-то, может, надо было?

Людмиле эта мысль кажется кощунственной, послать лесом она единственную дочь не может. А может правда, продать квартиру? Куда ей одной двушка? А если развод, то уж тогда дочь сможет тоже взять однокомнатную в ипотеку, после раздела имущества?