Невестка обвинила, что я мечтаю развести с ней своего сына

-Так и сказала, что я мечтаю ее с сыном своим развести, – говорит Людмила Петровна, – вот улыбается мне это, ага. Да мне и делать скоро ничего не надо будет, Любаша и сама справится.

-Ну ты тоже хороша, – возражает подруга, – зачем ты согласилась на совместное проживание? Жили они себе на съеме и жили бы. Зачем звала?

-Да так бы он и скорее развелись, – хмыкает Людмила Петровна, – ведь не только я вижу и замечаю это свинство, но и сын. Зачем звала? Как всегда, хотела помочь. Отчасти вину свою чувствовала, пожалела. Благими намерениями, сама знаешь, что вымощено.

У Людмилы Петровны есть сын. 27 лет парню, год и 7 месяцев назад по любви женился на …Любови. Невестка не местная. Жилья нет ни у сына, ни у нее. Когда обсуждали планы, то в планах было откладывать, копить, свое наживать. Планы разбились о суровую реальность.

-Год они спокойно жили, – продолжает Людмила Петровна, – даже что-то откладывали. Я к ним не ходила, в смысле, в съемную квартиру. Потому что далеко, а я работаю. Да и вообще, что мне там было делать? Детей у них, внуков моих, нет пока. К себе звала в гости, приезжали, но не сказать, чтобы часто.

Год назад сын Людмилы Петровны остался без работы, так бывает, кризис. С наскока новое место найти не удалось. Устраивался в пару мест, но неудачно: в одном обманули с первой же зарплатой, вторая попытка закончилась через 2 недели. Сказали мужчине, что они оптимизируют штат и попросили на выход.

-Ну и завис снова в воздухе, – говорит Людмила Петровна, – то, что накопили молодые, стали постепенно проедать. За квартиру платить надо, есть что-то надо. Невестка работала, но у нее с самого начала зарплата была номинальная. Вот ты представляешь, что в Москве молодая бездетная женщина работает за 27 тысяч рублей и ее устраивает? Я тоже не представляю, но Люба твердила о полном соцпакете, стабильности, будущих детях. Возможно она и права, но на плаву семью ее зарплата не держала совершенно.

Тут сердобольная Людмила Петровна и предложила молодым помощь: пожить с ней, осмотреться, найти сыну нормальную работу, снова накопить “мяско на костях”. Молодые за эту идею ухватились с готовностью. Через 5 дней перевезли свои вещи и холодильник, у них на квартире из своего было только это.

-Холодильник просто в комнате у них стоял, даже не включали, – объясняет Людмила Петровна, – мы же договорились питаться из общего котла, складываться на коммуналку и прочие нужды. Да и вообще не в том дело, кто и сколько потратил. Как раз к этому претензий у меня нет. Дело в том, что невестка… не хочу называть ее свиньей, но другого слова не подберу.

Людмила Петровна не фанат стерильности в доме, каждый день влажную уборку не делает, с тряпкой наперевес по квартире не бегает. Но женщина привыкла, что постель утром застилается сразу, а посуда моется сразу после еды, а не тогда, когда в раковину уже не влезает или чистые тарелки заканчиваются.

А Люба привыкла именно так: накопится гора, тогда походит кругами, поохает, чайку неспешно попьет и начинает мыть. Или перед тем как готовить выудит из раковины одну из кастрюль, вымоет, на плиту поставит и занимается другими делами. Остальная гора как стояла в раковине, так и продолжит стоять.

-Ее не раздражало, нервы крепкие, а меня очень даже, – признается Людмила Петровна, – и волосы в ванной, и мыльные разводы на раковине, и, простите, унитаз после использования, по которому ершиком не прошлись. Я не молчала, сначала просто попросила убрать за собой и мужем, потом снова замечание сделала.

-А она что?

-А она посмотрела на меня, глазами похлопала и раздраженно так: “Людмила Петровна, я уберу, не переживайте Вы так!”

-Убрала?

-Ага, часа через 3, когда сын вернулся с работы, он как раз устроился только-только, приезжал очень поздно. Вошел поесть, а посуда даже не в раковине, а на столе. И крошки там, и прочее. Ну ладно посуда. Бывало, что сын сам вставал к раковине уже около полуночи, невестка спать ляжет, а он приедет и мыть начинает, знает же, что я не люблю беспорядка. Но в ванной за собой убрать можно? Душ приняла, сполосни! Ведь после нее все убирать приходилось и воду с пола, и волосы из слива. Да, я брезглива. И не обязана за взрослой женщиной это делать.

Людмила Петровна пробовала еще с невесткой говорить. Получила ответ: “А что Вы цепляетесь? Сами нас сюда жить позвали”. Были у свекрови и другие претензии: постирает вещи, свалит на тумбу в кухне и лежат простыни вперемешку с джинсами неделями.

-Мне уж стыдно было кого-то в дом звать, – говорит свекровь Любаши, – сестра заехала, огляделась, головой покачала. Промолчала, но все же понятно.

После того раза Людмила Петровна обратилась уже к сыну, мол, или жену свою воспитывай, или сам бери и делай, но ваш бардак мне уже осточертел. Раковина или ванна не холодильник, в свою комнату не поставишь, а терпеть в общем пространстве срач надоело. Сын с матерью согласился, признался, что и сам он привык иначе жить, что Люба поначалу домом занималась. Он же всегда работал допоздна, а жена в 17:30 уже дома была. Неохотно все делала, но все же.

В тот же вечер в комнате молодых состоялся разговор на повышенных тонах. Дверь закрыта была, но кричали громко: “Я не в прислуги нанималась”, “Бери и сам делай, я не нанималась”, “Мамочке не нравится, пусть она и наводит порядок”. Через пару недель молодые съехали на новую съемную квартиру. Людмила Петровна отчистила свою кухню, ванную, намыла зеркала и вздохнула спокойно.

-Но, видимо, – усмехается она, – на съеме Люба окончательно ручки белые сложила. Сын не жаловался, нет. Да я бы и не приняла жалоб: сам видел, что брал. Да и по идее он тоже может домашние дела делать. Ну в смысле мытья посуды и прочего. Невестка ко мне с претензиями позвонила.

-Да ну?! А насчет домашних дел я так скажу, – муж тоже обязан, да. Но тут уж надо смотреть, кто раньше приходит, кто больше денег зарабатывает. Да и так рассудить: унитаз чистить он за ней не обязан, и ванну сполоснуть сама может. А в чем претензии? Ты снова каким боком?

-А таким, – качает головой Людмила Петровна, – сын меня Любаше в пример поставил. Дескать, мама всю жизнь работала, его одна воспитывала, а дом блестел как у кота одно место. Вот Люба на меня и наехала, мол, я их развести хочу, я первая начала тему с чистотой, когда они у меня жили. Слушать я ее не стала, трубку бросила. Наверное мне надо было в грязи зарастать, чтобы чистой раковиной жене сына глаза не застить.