Свекровь выставила нас из квартиры, оказалось – к лучшему

-Живите в этой квартире, что с вас взять, – сказала нам с мужем свекровь сразу после нашей свадьбы, – ни к чему снимать. Не с Вашими доходами.

Свекровь поджала губы, подчеркивая незавидность нашего с Никитой совместного будущего. Собственно, и свадьбы у нас не было, потому что у меня из родни только пьющий отец, а мама мужа не считала нужным вкладываться в торжество одна.

В этом я ее могу понять, но вот то, что моя семейная ситуация станет бесконечным поводом для всякого рода упреков в мой адрес и в адрес ее сына, я не понимала.

-Ни кола, ни двора. Удружил сынок, – выговаривала свекровь прямо при мне, – как вы жить будете с вашими копеечными зарплатами, кто вам поможет с детьми, когда пойдут? На меня надеетесь, вот уж нет.

Мы с мужем учителя. Что по нашим временам означает – неудачники. Ведь молодой учитель зарабатывает очень мало. А еще свекровь все время нам ставила в пример старшую сестру Никиты.

-Молодец моя Настюша! И институт приличный закончила, и с замужеством угадала! Вот и вам надо было каждому себе выгодные партии искать, а вы сошлись и копейки пересчитываете.

Нет слов, чтобы выразить, как неприятны нам были эти разговоры. За жилье мы сказали маме мужа огромное спасибо, а больше мы никакой помощи и не просили. Квартира была однокомнатной, мы сделали в ней небольшой ремонт и стали жить.

-Может и права мама, – говорил иногда муж, – может стоит мне сменить работу, найти что-то более высокооплачиваемое?

Но преподавать физику мужу нравилось, он любил детей, да и надо было отработать несколько лет, защитились бы мы на категорию и зарплата бы выросла.

Через два года после начала совместной жизни я ушла в декрет, а врачи обрадовали меня:

-Поздравляем, у Вас будет двойня.

Маме мужа добавился еще один повод для насмешек и упреков, словно мы с мужем специально сделали так, чтобы я забеременела двойней.

Я села дома, муж занялся частным репетиторством для заработка и ситуация не была критичной. Мы экономили, но для малышей купили все самое необходимое задолго до моих родов.

Наши дочки родились немного раньше срока, но они были здоровы и мы с мужем счастливы.

А когда я лежала в роддоме, оказалось, что сестру Никиты ее богатый муж застал с любовником. Выставил ее из дома, грозился и сына отнять, но потом сестра смогла его уговорить.

-Настюша вернулась домой, – сообщила мне свекровь по телефону, – ей сейчас трудно, так что вам придется съехать из квартиры, туда пойдет жить моя дочь с сыном.

Я была в шоке. Куда съезжать, когда через день-два нас с дочками выпишут? А денег в обрез. Как платить с одной зарплаты за квартиру и кормить меня и двоих деток?

-Вас двое, а Настюша с ребенком совершенно одна, – свекровь стояла на своем, – нет, у меня она остаться не может. У меня двушка, ребенок будет мне мешать, да и Настя взрослая женщина, ей надо устраивать свою жизнь.

Никита метался, звонил по объявлениям. Снять комнату – был не наш вариант, никто не хотел жить в квартире с двумя младенцами по соседству. Снять квартиру не позволяли средства.

Нам оставалось одно: пойти жить в квартиру моего отца. Терпеть его пьянки и собутыльников, грязь и вечный ор. Звонить папе было бесполезно: телефон у него чаще всего был разряжен.

Прямо из роддома, с двумя свертками в руках мы поехали в мою родительскую квартиру. Вещи Никита должен был перевезти позже.

Папа был один и трясся после многодневного запоя. С удивлением он уставился на меня и свертки с новорожденными внучками, молча пропустил нас в квартиру.

Я села на грязный диван в своей бывшей комнате и заплакала.

-Дочка, ну не плачь, – пьяно покачивающийся отец, погладил меня по волосам. Как внучек-то назвала?

-Таня и Лена, – сквозь рыдания ответила я.

И папа заплакал: Таней звали мою давно покойную маму, а Леной – маму отца, мою бабушку.

Через час с вещами приехал мой муж. Два дня я, отрываясь от дочек, драила вместе с мужем комнату, квартиру, ванную. А на третий день, когда Никита ушел на работу, а девочки, наконец, заснули, я услышала с кухни вкусный запах супа.

Чисто выбритый отец, повязав на пояс старую рубашку вместо передника, готовил суп и что-то напевал себе под нос. Он был абсолютно трезвым, хотя и имел помятый вид. Я заплакала.

-Ну не реви, – смущенно попросил отец, – не реви, доча, а то Танюшку с Еленкой кормить, а молоко от слез горькое! И это… может есть у Никиты старая, но приличная рубашка? Я завтра хочу пойти на счет работы.

Прошло три года. Мы все также живем с папкой. Он не пьет, устроился работать. Мы сделали ремонт. Девочки наши пошли в детский садик, а я вышла в свою школу.

Да, нам тесновато в двушке, собираемся ее продать и взять в ипотеку трехкомнатную квартиру. Потому что отец поедет жить с нами, ведь во внучках весь смысл его жизни.

Со свекровью мы общаемся, Настя снова вышла замуж и съехала из квартиры, свекровь год назад предложила нам опять переехать туда.

Мы отказались. У Никиты с тестем хорошие отношения, да и ни к чему, вдруг и вторая семья у золовки не сложится и нас снова попросят с вещами на выход.

А маме мужа я даже благодарна. Если бы она не выставила нас тогда, то мой отец никогда бы не нашел в себе сил остановиться. Впервые лет за 10 у него появился стимул измениться и выйти из алкогольного плена, в который он попал, когда потерял мою маму.