-Это наш семейный рецепт, ты просто обязана это готовить, – говорила свекровь. И я сдалась

-Это наш фирменный рецепт, – гордо говорила 2 года назад Марина Викторовна, тогда еще моя будущая свекровь, когда мы с ее сыном подали заявление и пришли знакомиться, – в нашей семье несколько таких “фишек”, семейные рецепты мы передаем от матери к дочери.

У самой Марины Викторовны дочерей не было, только Вадик – сын и мой нынешний муж. Поэтому она вознамерилась передать свои “фишки” мне. Во что бы то ни стало, любой ценой и как говорится “через не хочу”. Тогда еще я не представляла, каковы будут масштабы бедствия.

Мы с Вадимом благополучно поженились, у моего мужа была своя двушка, которую Марина Викторовна уступила ему, не вступая в наследство после своей мамы. Я тоже не бесприданница, правда, мое наследственное жилье – старенький домик в дальнем пригороде я до свадьбы обратила в новенькую машину.

-Вот, держи, – со слезой сказала Марина Викторовна на нашей с ее сыном свадьбе и преподнесла мне красиво оформленную брошюрку, – я собрала все рецепты женщин нашей семьи.

-Преемственность поколений, -свекровь повернулась к гостям нашего скромного торжества, – чтобы Вадик не скучал с молодой женой по знакомым с детства рецептам.

Я готовить умею, подарок свекрови пересмотрела – ничего особенного: несколько салатиков, рубленые котлетки, заготовки на зиму (в моей семье их сроду не делали – городские же).

-Видела? – спросила Марина Викторовна примерно через месяц, – Я тебе настоятельно рекомендую “наш”борщ и рыбный пирог. Вадик готов пальцы съесть! Хочешь, я научу?

-Да ладно, – сказала я тогда,- я справлюсь.

Вадик, присутствовавший при этом разговоре молчал, кивал маме и улыбался. А я не собиралась следовать советам свекрови.

-Нет, ну ты подумай, – говорила я своей маме потом, – борщ фирменный потому что в нем дикое количество жирных свиных шкварок. А фирменный пирог, который передается с 17-го века от прапрапрапрабабок с рыбными консервами? Это когда это у нас в 17-м веке были консервы?

Мама посмеивалась, но советовала не обострять. В остальном-то Марина Викторовна была нормальной, адекватной свекровью: сына от меня не отрывала, чистоту плинтуса не проверяла, по ночам не звонила, жалуясь на болезни.

А когда у нас год назад родилась маленькая дочка, то именно Марина Викторовна, жившая от нас с мужем ближе, чем мои родители, помогала мне во всем. И гулять, и в поликлинику сходить, и посидеть с малышкой, когда мне надо. Только время от времени доставала меня вопросами типа:

-А когда я попробую фирменный рецепт в твоем исполнении?

Или:

-Не забывай, путь к сердцу мужчины лежит через его желудок!

В конце концов то ли она меня совсем достала, то ли попала в тот момент, когда я ходила зеленая после бессонных ночей, когда у дочки резались очередные зубки, но я довольно резко ответила, что не нуждаюсь в ее советах и рецептах.

Признаю, не надо мне было так жестить. Но когда вам каждый день будут менторским тоном выговаривать, что надо готовить так, а не иначе, потому что это семейная традиция и потому что ее сын любит именно это, а кому лучше знать, что он любит, если не ей – кто угодно озвереет.

Марина Викторовна расплакалась и ушла. А мне стало стыдно. Очень стыдно. Мама мужа мне помогала во всем, а я что? Вот черт дернул так язык распустить!

-Некрасиво поступила, – отчитала меня и мама, – ну что тебе стоило промолчать или разок-другой приготовить то, что свекровь сыну с детства варганила? И мир был бы и хорошего человека не обидела бы. А заскоки у всех свои. Моя свекровь учила меня белье постельное крахмалить. Научила и успокоилась, больше я в жизни этим не занималась, но она меня считала идеальной невесткой.

Вадик по поводу нашей ссоры вздыхал, о чем-то шептался с мамой по телефону, словом, всячески добавлял мне мук совести. И я решилась: купила ненавистную сайру, все для борща, включая шмат сала и позвонила Марине Викторовне с покаянной речью.

-Вот это я понимаю, – Марина Викторовна сидела за нашим столом и нахваливала мой борщ, – я же говорила, будет вкусно! Ой и пирог! Ну, сынок, ты в надежных руках, теперь я точно уверена!

Вадик ел и улыбался. Но я своего мужа знаю.

-Ведь ты ел через силу, неужели все так ужасно?

-Все в точности, как у мамы, – честно ответил муж, – но я терпеть не могу этот жирнющий борщ и этот рыбный пирог!

Марина Викторовна молча хлопала глазами.

-Так какого рожна ты молчал, когда мама мне эти рецепты сватала и когда мы из-за них поссорились? Почему молчал и не говорил ни разу?

-Понимаешь, – признавался муж, – дед говорил, что ненавидит бабкину стряпню, точнее именно эти и еще некоторые блюда, но он всегда повторял, что лучше съесть, чем нарушить мир в семье. Отец придерживался того же мнения. А мама редко это стряпала, так что мне просто приходилось терпеть и есть, не обижать же ее было, ведь она старалась!

Я с опаской смотрела на свою свекровь: опять сейчас слезами зальется, как такое молча слушать! Узнать в 50 лет, что сын терпеть не может именно этот борщ и пирог, да еще и то, что ее покойные муж и отец тоже мягко говоря, были не в восторге от кулинарного наследия семьи.

-Ну знаешь, ну знаешь, – повторяла растерянно мама Вадима, а потом набрала воздуха и выдала, – так какого лешего вы молчали столько лет? Я и сама эти шкварки видеть не могла, и жирное вредно. Но традиция же, от пращуриц жеж, аж с 17- го века. Хотя я и подозревала, что сайры в масле тогда не продавали!

А потом, когда мы все до колик прохохотались, когда Марина Викторовна в красках расписывала, как ее отец нахваливал стряпню своей бабушки, жены и мамы. Как ее муж замирал на пороге, заслышав аромат фирменных блюд, а она думала, что этот ступор с ним случается от предвкушения гастрономического удовольствия, а он просто собирался с силами, чтобы отвращения не выдать, потом, когда на шум пришла проснувшаяся дочка, свекровь выдала:

-Ты книжонку-то все же сохрани, внучка подрастет, на ее муже опробуем, вдруг ему понравится? Семейное ж достояние.

И мы снова согнулись в приступе хохота в красках представив себе картину: согнутая старушка Марина Викторовна и я в роли заботливой тещеньки, затаив дыхание ждем, когда неведомый еще нам зятек поднесет ко рту ложку с борщом. И солидный, лысеющий Вадик сделает жест “Йес”, видя как мужа нашей дочки перекосило от неземного вкуса “фирменных фишек”.

-Да ладно, – предположила свекровь, – может ему еще и понравится.

И тут новый взрыв хохота, к которому присоединился заливистый смех нашей маленькой будущей жены нашего будущего любимого зятя.