Мама приехала: “Хочу жить с вами и растить внуков, а обратно возвращаться мне уже некуда”

-Не надо мне ее помощи, – бушует Даша, – и денег ее даром не надо! Вот как так можно? Просто взять и чуть ли не выкручивая руки, настаивать на своем? Давить на жалость и одиночество?

Даша 4 года назад вышла замуж за Григория. Ей сейчас 28 лет, мужу на год больше. И до недавнего времени в семье все складывалось очень даже благополучно: у нее работа, у него тоже. И да, живут Даша и Гриша в ее квартире, доставшейся от родителей трешке.

-Не счастливый случай, – считает Даша, – родителей моих рано не стало, но тем не менее, вопрос с квартирой не стоит.

Гриша приезжий, учился в Москве, остался, встретил Дашу. А сам он из Нижнего Новгорода, там родился и вырос, единственный сын одинокой матери Любови Ивановны.

-Ну понятное дело, она скучала, – говорит Даша, – звонки по 5 раз на дню, вечерние чаты по скайпу, поездки в отпуск на недельку, я старалась быть понимающей невесткой. Да и Любовь Ивановна мне ничего плохого тогда не делала: приветы передавала, сыну всегда говорила, что ему со мной повезло, приедем, так не знает, куда меня и посадить, чем порадовать.

Особой теплоты Даша к маме мужа не испытывала, уж очень назойливой было внимание к ней Любови Ивановны.

-Все время давила на жалость, – говорит она, – сидит и вздыхает: вот, вы счастливы, а я одна-одинешенька, как жить?

-Я бы к вам перебралась, – заговорила где-то год назад Любовь Ивановна, – да, если я тут продам, то в Москве квартиру на эти деньги не куплю. Но мне так одиноко! Дашенька, у тебя же три комнаты?

-Я понимала, – говорит Даша, – к чему мама клонит, но твердо сказала мужу, что жить со свекровью, тем более, имея свое жилье, я не намерена ни в коем случае. Да и Гриша не горел желанием жить с мамой, мне кажется, она его и так допекла своими звонками и часовым нытьем по несколько раз на дню. Да и не совсем она одинока была.

В квартире Любови Ивановны только одна комната была изолированная, а вторая проходная. От продажи хватило бы только на коммуналку, а ее мама мужа не хотела.

-Что тут одна, что в Москве в отдельной квартире буду одна, – говорила она своей младшей сестре, которая тоже жила в Нижнем, – мне бы к сыну…

-С ума сошла, – отговаривала ее родная сестра, – квартира невесткина, ты ей зачем? Какая старость лет? Тебе 60 еще не исполнилось? Какая одинокая? Я живу через улицу! Не выдумывай!

И Любовь Ивановна до времени сидела и если что и выдумывала, то вслух не говорила.

-А в марте я забеременела, – говорит Даша, – ребенка мы хотели, планировали: есть на что, есть куда. Обрадовали и маму Гриши.

И мама решила, что вот он – удобный случай! И сделала все по-тихому, даже родной сестре не сказала.

-Ну вот, я и приехала, – на пороге стояла Любовь Ивановна с чемоданами, – теперь уж точно моя помощь лишней не будет. С внуком буду сидеть или с внучкой, а деньги от продажи моей квартиры отложим. Внуку или внучке на образование, а хотите – машину покупайте, когда вы еще накопите!

Даша открыла рот от изумления, Гриша тоже сначала ни слова вымолвить не мог. Ну как так? Я – вот она и я буду жить с вами?

-Со мной истерика случилась, – говорит Даша, – Гриша испугался за меня и за ребенка. Скорую вызывали. Маму в гостиницу муж отвез, я ее видеть не могла.

-Я уже там все продала, – плачет Любовь Ивановна, – я же с деньгами приехала, я же помочь хочу! Ну куда мне теперь? Под забор? Родной сын, единственный, и тому не нужна.

Понять, что у сына своя семья, а квартира принадлежит невестке, в планы которой не входит проживание с ней, Любовь Ивановна не хочет. Сейчас сын снял маме квартиру, в планах взять ей однокомнатную хоть где, скорее всего в Подмосковье. А к обидам Любови Ивановны добавилась еще одна:

-Я с насиженного места снялась, там все для меня было родное, а теперь вы меня в незнакомый поселок хотите сплавить? В однокомнатную халупу?

-Вот так и живем, – говорит Даша, – я о спокойной беременности мечтала, не получилось. Нет, назад мама тоже ехать не хочет, слишком далеко от Гришеньки. А я все же стала монстром, который выставил ее, несчастную, из дома.