-Как это на юбилее не будет моего внука? Что я в соцсети выложу? – возмущалась свекровь

-Как это вы не придете? – в голосе Софьи Михайловны растет негодование, – мне что, каждый день исполняется 50 лет? И каждый день я собираю по этому поводу свою родню и друзей в ресторане?

Ничего, таблетку дайте, в нос закапайте и никаких отказов я не принимаю.

-Ну вот, – обреченно говорит Максим, сын Софьи Михайловны своей жене Юле, – я же говорил, что это напрасный труд. Мама не примет отказа.

-Ей придется принять тот факт, что нас на юбилее не будет, – отвечает Юля, – ты сын, ты иди. А я с ребенком останусь дома. Ты же понимаешь, что тащить его простуженного, с кашлем и насморком в людный ресторан нельзя. И ему станет хуже, и он может вирус передать кому-то еще из гостей.

-Если я приду без тебя, – говорит жене Максим, – это будет что-то! Ну мы же можем попросить твою сестру посидеть с племянником? Сходим на пару часиков, а?

Юля сдается. Она замужем 5 лет, сыну только-только исполнилось 3 годика. А Софья Михайловна в вопросе семейных посиделок была всегда очень щепетильна. И родни там – пруд пруди. И все живут рядышком и всегда собираются. А у самой Юли вся родня в Краснодаре, только сестра двоюродная живет в студенческом общежитии и изредка приходит к ним с мужем в гости.

-Конечно приду, – соглашается кузина, – сходите, я будущий медик. Я с племяшом справлюсь и с его насморком тоже. Все же нельзя обижать маму Максима отказом. Она же много для вас сделала.

И это правда, квартира в которой живут молодые раньше принадлежала маме мужа Софьи Михайловны. Пусть она записана на мужа Юли, все же не платить за съем и в долги не лезть. Хотя, терпеть требования мамы мужа иной раз и трудновато.

Уж очень любит она играть на публику и громогласно сообщать всем и каждому о том, что и сколько она для молодых сделала: и квартиру отдала, и стиралку купила, и диван, и помогает с внуком.

***

-Как нет Артемки? – Софья Михайловна, принимая букет и подарок от сына, готова была сорваться на крик, – с какой кузиной? Подумаешь, простужен ребенок, но ради бабушкиного-то юбилея можно было и не послушать врача.

-Соня, уймись, – вмешивается родная тетя Максима, – ну прямо 3-х летка оценит ресторан и высокую кухню и запомнит юбилей бабули! А вот осложнение получить – запросто. Ну нет его, и ладно. Ты внука видишь часто, придет время и он тебя сам будет поздравлять, здоровый.

-Ну как так, – возмущается юбилярша, – фото же на память останутся, все есть, а внука единственного со мной в этот день нету! Что люди скажут?

-Тебе внук для фото нужен, – не выдерживает Максим, – для картинки? Что люди скажут?

Тут уже вся родня начинает успокаивать Максима, Юля готова уйти, но ее уговаривает остаться мама Софьи Михайловны. Она же потом и говорит первый тост на полувековом юбилее дочери. И помимо слов о хорошей дочке, пожеланий здоровья и счастья, вспоминает.

-А помнишь, Соня, – говорит Зинаида Романовна, – как ты замуж только вышла? И не было у вас ни машинки стиральной, ни духовки? И как свекровь твоя устроила тебя работать к ней же на рынок?

Тут Софья Михайловна густо краснеет, потом смеется и лукаво грозит маме пальцем. А примерно через час подсаживается к Юле и сыну.

-Мама отца Максимки, – говорит, – каждый день на работу носила пироги. И всем рассказывала, что жена-неумеха не готовит пироги ее сыну. И в обед забирала у нас из квартиры рубашки моего мужа, а на следующий день выкладывала их стопочкой: вот, мол, невестка и не постирает даже. И так мне было обидно, так больно. А что обо мне люди подумают, что скажут. И муж потом замок сменил дверной, чтобы мама его вещи не утаскивала. И первой нашей с мужем покупкой была электрическая чудо-печка. И пироги я напекла и раздала женщинам, когда свекровь была в отгуле. А она пришла со своей выпечкой на следующий день.

-Ой, не свисти, – высказалась бойкая Людочка из бухгалтерии, – это твоя-то Соня неумеха? Да мы вчера чуть пальцы не съели!

-А дохаживала сватью моя Соня, – вступает в разговор Зинаида Романовна, – и никто из тех, кто льстил ей и кивал, кто пирогами угощался, не вспомнил о ней, о лежачей.

***

-Мама, ну ты собралась? Юля, ну сколько можно причесываться? Там в 16 ноль-ноль банкет, я договорился, что мы не помешаем.

С прическами и в тех же нарядах Софья Михайловна, Юля, Максим и выздоровевший Артемка в пиджаке и галстуке-бабочке фотографировались в том же ресторане, где пару недель назад отметили юбилей свекрови. Приветливая девушка-администратор согласилась их поснимать, а накрывавшие банкетный стол официанты старались не мешать фотосессии.

-Ой, как хорошо мы все тут вышли, – восторженно смотрела на экран ноутбука Софья Михайловна, – а Артемка-то какой красавчик! И на Максима похож, как две капли. Я именно эту фотку в соцсети и выложу! Ой, а что это? Осетр? Экий. Дорогущий наверное? А у нас-то его и не было. Теперь скажут: зажилила Сонька осетра, сама слопала. Ой, как перед гостями-то нашими неудобно!

Хохот Юли и Максима приводит Софью Михайловну в чувство.

-А и фиг с ними, с гостями, – смеется она, – все самое лучшее – своим, и плевать, что скажут. Не ехать же переснимать!

Действительно, какая разница, что скажут люди? Умные – ничего, а глупые осетра и не разглядят. Согласны?